Птичий глаз

— Мне нравится эта книга, — девочка улыбнулась и склонила голову на плечо Скворцу.

Когда Филин занял свое прежнее место, то кончиком указательного пальца двинул очки ближе к глазам и прокашлялся. Комнату снова окутал треск дров в печи и низкий и глубокий голос мужчины, что перебирал слова в книге, словно струны гитары.

— То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно, только времени у нее было достаточно, чтобы прийти в себя и подумать, что же будет дальше. Сначала она попыталась разглядеть, что ждет ее внизу, но там было темно, и она ничего не увидела. Тогда она принялась смотреть по сторонам. Стены колодца были уставлены шкафами и книжными полками; кое-где висели на гвоздиках картины и карты.

Скворцу на мгновение показалось, что он сам летит вниз по колодцу. Это падение было мягким и свободным. Оно позволяло ему расслабиться, прежде чем он разобьется о холодные камни на дне. Он никогда не видел дна колодца, но сейчас ясно представлял, как будет больно лежать на этих камнях и смотреть вверх, на свет. Туда, где он сидит в гостиной и слушает сказку Филина.

Глава 5. Гнездо

«…А ты по холоду идёшь

в пальто осеннем нараспашку.

Ты папиросу достаёшь

и хмуро делаешь затяжку.

Но снова ухает труба.

Всё рассыпается на части

от пункта Б до пункта А.

И ты поморщился от счастья…»

Времена и пространства. Борис Рыжий.

— Встаем на пробежку, — кто-то, словно сквозь пелену, сказал это и сразу же исчез.

Щегол предпочёл отнестись к этому как к наваждению или странной навязчивой мысли. Он обхватил двумя руками одеяло, натягивая его на себя с головой, и уткнулся лицом в подушку. Раскладушка противно скрипнула, но этот скрип, также как, и голос провалился в тишину. Щегол выбрал бы весь день провести лежа на раскладушке под одеялом. Его мышцы все еще болели после многократных подъемов на чердак, хоть и прошло уже несколько дней, но каждое движение отдавало неприятным спазмом. Он протяжно выдохнул, подготавливаясь к новому сну, где он снова в родном городе. Но тут одеяло внезапно стянули со Щегла, оставляя его в одних трусах и футболке.

— Что происходит? — его голос был схож со скрипом раскладушки.

— Ты слышал приказ, — над ухом прозвучал голос Чижа.

— А теперь поторопись, не то достанется, — Сизый подхватил его под руки и поднял с раскладушки. — И тебе, и нам.

У Щегла оставалась уйма вопросов по поводу внезапной пробежки на пятый день нахождения в Гнезде, но сил с утра хватило лишь на то, чтобы наспех надеть на себя одежду и выбежать на улицу за парнями. Гостиная непривычно пустовала, и все Гнездо было наполнено вязкой утренней тишиной. За дверьми первого этажа раздавался тихий храп, и Щеглу стало даже обидно от этого. Оказавшись на улице, он поежился от холодного воздуха и обхватил себя руками. Там их равнодушным взглядом встретила Ласточка. Она делала что-то наподобие разминки и лишь вскользь посмотрела на парней.

— Бежим за мной, — не дожидаясь ответа, она легким бегом направилась вглубь леса.

Ласточка бежала впереди, а Чиж, Сизый и Щегол бежали следом за ней. Влажные листья перемешались с песком и налипали грузом на кроссовки. По земле струился легкий туман, и прохладный ветер звенел в ушах. Холодный воздух обжигал ноздри, и Щеглу приходилось дышать ртом, несмотря на обветренные губы, готовые треснуть в любой момент. Щегол поравнялся с Чижом и Сизым, надеясь поговорить с ними.

— Что вообще происходит?

— Ласточка вернулась, — Сизый усмехнулся, слегка сбавляя темп.

— Теперь так будет каждое утро? — с ужасом спросил Щегол.

— Только пока они с Соколом в ссоре, — Чиж подключился к их разговору.

— Я ничего не понимаю.

— Что непонятного, — Сизый устало выдохнул. — Ласточка бегает каждое утро. Обычно она делает это вместе с Соколом. Иногда между ними что-то происходит, и она тащит на пробежку нас. Обычно это один или два дня, но один раз мы бегали с ней неделю.

— А они с Соколом…? — Щегол побоялся продолжить, так как не был уверен, что Ласточка их не слышит.

— Мы думаем они брат и сестра. Они постоянно ходят друг с другом, живут вдвоем в одной комнате, но каких-то открытых разговоров мы никогда между ними не видели.

— А почему мы, а не Сорока или Глухарь?

— У Глухаря больные ноги, а с Сорокой ты и сам видел, — заметив пристальный взгляд Ласточки, Сизый ускорился, оставляя позади Щегла с Чижом.

— Почему Ласточка и Сорока ненавидят друг друга?

— Не неси чушь. Здесь никто друг друга не ненавидит. Разногласия есть везде, но несмотря ни на что, мы — семья, — последние слова Щегол слышал плохо, потому что Чиж убежал вперед следом за Сизым.