Читаем Птичий город за облаками полностью

После уроков он идет из школы. Рядом с ним останавливается зеленая «ауди», Дженет опускает стекло. У нее розовые брекеты, глаза – черные с синевой, и она бывала в Сиэтле, Сакраменто и Парк-Сити, штат Юта, это так круто, они сплавлялись на рафтах, лазили по скалам и видели, как дикобраз забирается на дерево, а Сеймур когда-нибудь видел дикобраза?

Она предлагает отвезти его домой. В «Эдем-недвижимости» теперь тридцать три дома, они тянутся по обе стороны Аркади-лейн и зигзагом взбираются на холм позади дома, где живут Банни и Сеймур. Люди из Бойсе, Портленда и восточного Орегона покупают их главным образом для летнего отдыха; они ставят лодочные прицепы в тупике Аркади-лейн, ездят в город на внедорожниках стоимостью двадцать тысяч долларов, вешают на балконах футбольные флаги, а субботними вечерами жарят во дворах барбекю, смеются и мочатся в кусты, а их дети запускают к звездам фейерверки.

– Вау, – говорит Дженет, – какой у вас двор заросший.

– Соседи жалуются.

– А мне нравится, – говорит Дженет. – Живая природа.

Они садятся на крыльцо, пьют «шаста-твист» и смотрят, как шмели летают над чертополохом. От Дженет пахнет кондиционером для белья и лепешками тако из школьной столовой. На одно слово Сеймура она говорит пятьдесят. Рассказывает про «Ки-клаб»[22], про летние лагеря, про то, что хочет поступить в колледж куда-нибудь подальше от родителей, но не слишком далеко, ну ты понимаешь, а седой пенсионер, живущий в соседнем таунхаусе, выкатывает пятидесятигаллонный мусорный бак в конец своей подъездной дороги, смотрит на них, Дженет приветственно машет рукой, и пенсионер уходит в дом.

– Он нас ненавидит. Все надеются, что мама продаст дом и они построят тут новые таунхаусы.

– Мне тут нравится, – говорит Дженет и отвечает на сообщение в телефоне.

Сеймур смотрит на свои кроссовки.

– Знаешь, что хранилища интернет-данных каждый день выбрасывают столько же углекислого газа, сколько все самолеты в мире, вместе взятые?

– Ты чудной, – говорит она, но улыбается при этих словах.

В последние мгновения перед темнотой из сумерек материализуется медведь. Дженет хватает Сеймура за руку и снимает на видео, как медведь ковыляет между лужицами света. Он обходит с полдюжины мусорных контейнеров в конце подъездных дорожек «Эдем-недвижимости» и нюхает, нюхает, а когда находит контейнер, который ему нравится, опрокидывает его лапой. Аккуратно, одним когтем, медведь вытаскивает из контейнера набитый белый пакет и рассыпает его содержимое по асфальту.

«Арго»

64-й год миссии

25–45-й дни в гермоотсеке № 1

Констанция

Она включает визер, встает на «шагомер». Ничего.

– Сивилла, что-то разладилось с библиотекой.

Констанция, с библиотекой все в порядке. Я ограничила твой доступ. Тебе пора вернуться к ежедневным урокам. Тебе надо умыться, как следует поесть и быть готовой к занятиям в атриуме через полчаса. Твой папа оставил в умывальном наборе сухое мыло.

Констанция садится на край койки и обхватывает руками голову. Если не открывать глаза, возможно, удастся преобразить гермоотсек № 1 в каюту № 17. Прямо под ней – мамина койка, одеяло аккуратно сложено. В двух шагах папина. Вот швейный стол, табурет, мамин мешочек с пуговицами. Время, объяснял папа, относительно: из-за той скорости, с которой несется «Арго», поддерживаемые Сивиллой корабельные часы идут быстрее земных. Земные календари, хронометры в каждой человеческой клеточке, говорящие, что пора спать, пора заводить детей, пора стариться, – все это, говорил папа, может меняться из-за скорости, программ или обстоятельств. Некоторые спящие семена, например в морозилке фермы № 4, могут останавливать время на столетия, замедляя свой метаболизм почти до нуля, спать зимы и лета, пока не случится нужная комбинация температуры и влажности, а в почву не проникнут солнечные лучи с нужной длиной волны. Тогда, будто по волшебному слову, они открываются.

Чуфырла-муфырла, абра-канделябра и колики-елики.

– Хорошо, – говорит Констанция. – Я умоюсь и поем. И я продолжу уроки. Но потом ты должна пустить меня в Атлас.

Она всыпает порошок в принтер, заталкивает в себя миску радужных макарон, вытирает лицо, проводит расческой по спутанным волосам, садится за стол в библиотеке и делает все уроки, которые задает ей Сивилла. Что такое космологическая константа? Объясни этимологию слова «тривиальный». Воспользуйся дополнительными формулами, чтобы упростить выражение:

½ [sin (A + B) + sin (A – B)]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза