Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Но Феолике медлила, о чём-то размышляя. А затем вскинула на меня глаза с таким решительным выражением лица, какого я у неё ещё не видел.

— Вильгерн, если я это сделаю, ты понесёшь свою ношу один. А я ведь решила, что стану твоей надёжной опорой и утешением, буду делить с тобой и хорошее, и плохое! — Феолике стиснула пузырёк. — Пусть он станет первым в нашей личной сокровищнице артефактов. Но мои воспоминания, какими бы они ни были, останутся со мной.

Что я мог на это сказать? Только поцеловать её, сжать в объятиях, и, пока нить истинной любви громче пела свою мелодию, дать слово, что Феолике никогда не пожалеет о решении связать судьбу со мной. А тем временем в комнате материализовался лист бумаги, и, неохотно оторвавшись от дурманящих губ Феолике, я прослушал письмо:

«Сынок!

Мы посовещались и решили пригласить твою невесту, благородную Феолике из рода Ари, в гости, чтобы познакомиться с ней и узнать поближе. Прилетайте оба.

Подпись: твои любящие родители».

Бумага вспыхнула и рассыпалась пеплом, оставляя нас с Феолике в радостном изумлении, ставя окончательный штрих на картине нашего счастья.

И с этого дня шёпот Ти-Аматы стих навсегда.

Эпилог

Полгода спустя

— Ура! Фейерверк, фейерверк!

Высоко над нами вечернее небо рассыпалось тысячей разноцветных искр. Было светло, как днём. В толпе кричали и подпрыгивали дети, кто-то просил фей исполнить заветное желание, а кто-то просто радовался празднику. Стоя неподалёку от палатки Софи и доедая своё мороженое с тарелочки, я улыбнулась Вильгерну, и он вернул мне улыбку. У нас всё складывалось настолько хорошо, что лучше и пожелать было нельзя!

В этом году выдалось необычайно знойное лето. Софи и её деятельные помощницы успели приготовить и продать столько мороженого, что на вырученные деньги, как утверждала тётушка Кьяса, можно было купить целых три таверны! Софи в ответ смеялась и говорила, что деньги лучше всего положить в банк, и, как только в столице Мэйчестры его торжественно откроют, она станет одной из первых вкладчиков.

А я даже не знала, кто прав. Всё-таки драконессой быть лучше, ведь магия и артефакты могли заменить любые деньги!

— Виль, я хочу ещё мороженого, пока Софи не свернула торговлю! — С этими словами я нырнула обратно в палатку. Вильгерн задержался, чтобы о чём-то поговорить со спустившейся с неба Линлейт. А пока я заказывала себе мороженое с клубникой, следом за мной вошёл высокий мужчина в тёмном плаще, и за руку он вёл светловолосую девочку.

— Благородный Дааль! Принцесса Келлиэль! — обрадовалась я. Девочка, подросшая так, что ей можно было дать пять лет, потянулась ко мне, сияя фиалковыми глазищами. Я порывисто обняла Келли.

— Сегодня я никакой не благородный, — шутливо погрозил мне пальцем её отец. В человеческой одежде он и впрямь, как говорила Софи, смахивал на путешественника из далёких ледяных краёв, где серые волны разбивались о скалы. — Зовите меня Хэльгрен Книжник, или просто Хэльгрен.

Я выпустила девочку из объятий и улыбнулась, принимая его игру.

— Сколько порций мороженого закажет любитель книг? — посмеиваясь, спросила Софи, колдуя над артефактом. Было заметно, что она рада видеть белого дракона.

— Мне можно три, а потом и больше. А Келлиэль — одно. Иначе она опять заболеет…

Девочка немедленно надулась, но спорить не стала, а вместо этого потребовала новые волшебные игрушки. Тут её отец согласился и пообещал рассказать историю о каждой.

— Как продвигается учёба? — поинтересовался Хэльгрен, когда я получила своё мороженое. — Слышал, вы делаете большие успехи, Феолике!

Я закивала, отойдя с тарелочкой в сторону, чтобы не мешать другим покупателям.

— Мне удалось стать лучшей по превращениям за последние десять лет! А пока я готовилась к экзамену, успела столько раз побывать в кошачьем облике, что Виль привык, и теперь шутит, что такой я ему ещё сильнее нравлюсь, даже когда кусаюсь, — я фыркнула и проглотила сразу две холодные ягодки клубники. — Как там Дара?

— Прекрасно. Умудрилась подружиться с Эллейн.

Я изумилась, не донеся ложечку до рта.

— А от меня мышка бегала, только хвостиком сверкала!

— Наверное, чувствовала, что с вами что-то не так, — рассмеялся Хэльгрен, в отличие от меня, куда быстрее расправляясь с мороженым. Я хотела намекнуть ему, что простудиться может не только Келли, но шум и восторженные крики снаружи палатки отвлекли моё внимание.

— Великан! Смотрите, какой здоровенный!

— Ого, ничего себе!

Отставив пустую тарелочку с ложкой и вытерев руки носовым платком, я резво, как ребёнок, выбежала из палатки. И предчувствие меня не обмануло: это был Гриндельтракс собственной персоной! Со знакомым молоточком на груди и бутылкой хомморовой настойки в левой руке. Вильгерн здоровался с ним, а вокруг столпилась куча детей, которым великан громогласно объявил:

— Пролетел через сотню морей, чтобы здесь отыскать друзей!