Птичка для принца

Мистер Грискелл нарушал их все, но никогда не позволял себе обидеть или оскорбить девушку, о которой по сути ничего не знал. Иржина была сдержанна, но порой в ней прорывалась та беззаботная юная девушка, в жизни которой все еще было впереди.

Как-то незаметно молодые люди начали разговаривать, делиться впечатлениями от книг и музыки, рассказывать какие-то подробности своего прошлого.

Первый поцелуй получился почти случайным: они столкнулись над тарелкой с фруктами и… легкое касание губ обоим сбило дыхание. Девушка сразу отпрянула, отвернулась и услышала:

– Простите меня, мисс Варден, не удержался.

– Я забылась, – качнула головой девушка и начала собирать вещи, чтобы уйти.

– Постойте, прошу вас! – мужчина очень осторожно коснулся ее руки. – Я не хочу, чтобы вы исчезали. Эта бухта ваша, и по справедливости уйти должен я.

Он быстро встал и ушел к морю прежде, чем Иржина успела его остановить.

Вечером «певчая птичка» совершенно не могла петь. Она роняла ноты, сбивалась с такта, кашляла и в конце концов расплакалась. Добрые сестры списали все на усталость и легкую простуду. Девушку напоили теплым молоком с медом и сонными каплями, уложили в постель и часть ночи молились за ее здоровье.

Утром Иржина проснулась обновленной. Словно Богиня вновь положила ответ ей под подушку. Она встала, напевая, надела светлое платье, украшенное легкой вышивкой из незабудок и лавровых веточек. Приколола шляпку – любимую, с мелкими голубыми цветочками и белыми лентами, а потом спустилась к завтраку.

Стол накрыли на веранде. Кухарка радовалась неприхотливой постоялице и подавала утром яйца всмятку, тосты с джемом, чай, молоко и творог. Отведав нежное взбитое лакомство с медом и сливками, Иржина сообщила своим телохранительницам, что идет гулять в бухту.

– Оркестр будет изображать море, потренируюсь перепевать настоящие волны, – лучезарно улыбнулась девушка и вместе с сестрой Нонной отправилась к морю.

Мистер Грискелл ждал ее. Снова были ковер и фрукты и даже навес от жаркого солнца и большой кувшин пресной воды.

– Я решил загладить свою вину, – склонил голову мужчина.

– Вы не виноваты, мистер Грискелл, – ответила «певчая птичка», принимая его руку, чтобы устроиться на подушках. – Море, солнце, отсутствие общества – все это расслабляет. Раскрывает человеческий характер.

– Еще раз простите меня, – мужчина опустился на ковер, немного подволакивая ногу.

– Что с вами? Вы ушиблись? – встревожилась девушка.

– Нет, просто вчера сняли защитный чехол с ноги. Некоторое время я буду хромать.

– Авария дилижанса?

– Если бы! – вздохнул мистер Грискелл. – Это было бы не так смешно. Наткнулся на острый край ограды. Вспорол кожу, напугал маменьку… Они и настояла на лечении здесь. Морские купания, свежий воздух и лекари, – тут мужчина скривился.

Иржина внимательно смотрела на собеседника и понимала, что он обманывает ее. Вот про кровь и маменьку говорит естественно и тепло. А про ограду темнит. При этом говорит он ровно, контролирует взгляд и мимику. Просто актрису, дочь вечно лгущего отца-пьяницы, прожившую два года в трущобах, обмануть сложно. Особенно там, где она не готова обманываться.

Они провели в разговорах примерно час, потом мистер Грискелл взглянул на серебряные карманные часы и с извинениями сообщил, что ему нужно поплавать.

– Доктор взял с меня обещание, что я буду следовать распорядку дня при лечении.

Иржине не хотелось в воду, поэтому она спокойно отвернулась, позволяя собеседнику переодеться. А когда повернулась, увидела, о чем говорил мужчина, и быстро догадалась, почему он молчал.

Грубый шрам, выглядывал из под короткой сорочки для купания. Прежде его скрывали полотняные бриджи, но курс лечения предполагал доступ соленой воды к ране. Девушка на миг прикрыла глаза. Этот человек едва-едва выжил!

Еще до того, как ее приняли сестры-помощницы, она ходила мыть полы в фехтовальный зал. Домик учителя и просторный амбар, полный оружия, манекенов и кирас располагался на границе трущоб и приличного квартала, поэтому там встречались и джентльмены, и бандиты. Дуэль нередко перерастала в драку, а драка – в поединок.

Иржине случалось принимать участие в перевязках, а плакаты с изображением человеческого тела и точками смертельных ран висели в зале повсюду. Так что хрупкая столичная прима могла оценить шрам весьма подробно. Судя по толщине и направлению раны, это был удар дуэльной шпагой. Били в пах, однако мистер Грискелл успел повернуться, и тем спас себе мужественность, но сильно ранил ногу. Крови наверняка было много, особенно, если железо задело крупный сосуд.

Прежде мистер Грискелл купался в коротких плотных штанах, но сегодня остался только в сорочке:

– Рану нужно промывать морской водой, – сказал он извиняющимся тоном, одергивая подол рубашки.

– Если она уже затянулась, то купания помогут, – с видом знатока кивнула Иржина.

– Откуда вы знаете? – удивился мужчина.

– В общине сестер-помощниц мать-настоятельница использует горячие солевые компрессы для очищения грязных ран и рассасывания рубцов.

– Вы служили в обители? – брови Грискелла поднялись к растрепанным светлым волосам.