Внутри шло бурное веселье – вечер пятницы! Из колонок лилась классика рока: «Я свободен», под которую танцевала Элла с… Койотом. В пику указаниям Фаргона она не только не сменила имидж, но и дополнительно вставила в нос кольцо.
— Вот это парочка, — ухмыльнулся Тимур, — интересно, что об этом думает Сутулый?
Вышеупомянутый с выражением невыносимой усталости наблюдал за танцем своего отпрыска с врагом, морщась на чересчур тесные объятья. Ну как врагом, так, неприятным типом, которого он на дух не переносил. И именно поэтому его упрямица, которой он пытался втемяшить, что вешаться на мужчин – напрашиваться на неприятности, приняла приглашение.
— Пойдём, отойдём за угол, — потянул Фаргон куратора. – Мне нужно сосредоточиться, а ты присмотришь, чтобы никто не отвлёк.
Махнув в ответ на приветствие ребят, заметивших «приятелей», они двинулись в сторону коридорчика, ведущего в туалет. Тимур загородил проход, а гизар втиснулся в угол, закрыл лицо руками, дабы экранировать излишек эманаций, и сосредоточился. Вспомнил то ускользающее ощущение, особый тон энергетики человека, имеющего непосредственное отношение к похищению…
— Есть! – Не открывая глаз, дабы не отвлекаться на мельтешение народа, он двинулся обратно в зал. Словно слепой зомби из ужастика, он шёл, выставив перед собой руки и умудряясь при этом огибать столы и стулья, пока не упёрся во всё еще танцующую парочку.
— Кто из них? – Уточнил Тимур, следовавший за ним по пятам.
— Оба, — гизар открыл глаза и прищурился. – На всякий случай.
Наблюдатель, подошедший с противоположного конца зала (попробуй тут, не подойди, кода коллеги чудят!), ехидно ухмыльнулся попытавшемуся рвануть в отступление Койоту.
— Эй, какого хрена?! – Подал он возмущённый голос.
— Тёртого, — ответил Тимур и активировал амулет подчинения, загодя приготовленный и лежавший в кармане.
Мужичонка дёрнулся, Элла зашипела. Кажется, что-то пошло не так…
Марк откровенно нервничал. Кто бы знал, чего ему стоило держать якобы расслабленную позу и безразличное лицо! Марго в машине лишь усугубляла дело, ведь случись серьёзный враг, и максимум, чем она сможет защититься – это предсказаниями. Конечно, у неё, как и у любого работника ГКЧВ, был амулет экстренной телепортации, но при высоком уровне магии и должных навыках его можно было заблокировать, или, на худой случай, сбить настройки.
Не нравилось ему это дело. Ой, как не нравилось! И гизар этот иномирный тоже. Одни проблемы от него! Спасённый пацан не в счёт, а беременную можно тоже смело причислять к проблемам. Что касается данной ситуации, то здесь его глодали сильные подозрения. Во-первых, похитить сразу нескольких человек – это немалый труд. Сначала организовать слежку, потом найти людей, а здесь явно работал не один, ну и где-то их разместить. А после укрыть от магического поиска, да так качественно, что даже Маргоша зубками скрипнула. Видящая высшей категории, на минуточку. Во-вторых, этот кто-то явно знал о ГКЧВ и методах их работы, а так же то, что гизар с ними связан. Никто, правда, особо не скрывал, что объект под присмотром, но узнать об этом мог лишь тот, кто сам обладал даром. А ведь они проверяли каждого, с кем Гошик (в отместку за проблемы, которые создавал гизар, Марк про себя его называл то Гошиком, то Грошиком) имел даже маломальский контакт! И было у него подозрение, что виновных надо искать среди оппозиционеров, более того, бывших сотрудников. Основным мотивом противозаконных телодвижений в данной ситуации он считал желание заполучить гизара в свои ряды. Правда, методы какие-то странные, нет чтобы нормально встретиться, поговорить… Зачем похищать всех этих дев? Похоже, не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Именно поэтому ему ситуация и не нравилось. Будто всё это – большая ловушка для всех них. Ну а что, и до иномирца доберутся, и вражьи ряды проредят.
В какой-то момент сердце тревожно сжалось и Марк, плюнув на конспирацию, рванул внутрь.
— Марк! – Раздался окрик Марго за спиной. – Всех обездвиживай к едрене фене!
Тот даже не обернулся, дабы поблагодарить – ни к чему терять драгоценные секунды. Да и провидица не девочка-припевочка, чтобы обижаться на особенности рабочего процесса.