Птичка (СИ)

Мне даже отвечать не надо было, меня наказывали, и я принимала смиренно свою долю. Всю его ярость впитывала, растворяясь в нем полностью, дурея от этой грубости, и вседозволенности. Ведь если бы ему вздумалось сейчас зайти дальше, я бы не остановила, не смотря на то, что мы на улице, и на то, что это очень грубо, и противоречит всем моим принципам.

Нам посигналила машина, и Назар медленно отстранился, оглядывая мой ошалелый вид.

— Такси, Птичка, поехали, — хрипнул он.

И я снова, послушно, пошла за ним. Мы сели на заднее сидение. Назар назвал мой адрес, и притянул меня к себе. Я устроилась у него на груди и прикрыла глаза, всё ещё переживая этот поцелуй. Но он теперь гладил нежно мою спину, а я слушала мерно бьющееся сердце в его груди, и умиротворялась, засыпала. Последней моей мыслью было, что нет, я совершенно его не знаю.

22. «Глупый, глупый миллионер»

Я открыла глаза, и сначала не поняла, где я нахожусь.

Замерла, озираясь, сканируя окружающую обстановку. Серый низкий потолок, лобовое стекло, из которого выглядывает розовеющее небо, и часть знакомой высотки, две спинки кресла впереди, и руль. И я лежу, свернувшись калачиком, головой на чём-то твёрдом, и укрыта каким-то пледом.

Всё же я решила пошевелиться. Повернула голову, на своей жесткой подушке, и наткнулась на насмешливый взгляд карих глаз.

— Я… Ты… Я что… — сформулировать мысль никак не получалось.

— Да, с утра у тебя запас словарный скудноват, — рассмеялся Назар, смотря в мои ошалелые глаза.

Я так и лежала не его коленях, изумлённо рассматривая уставшего миллионера, и не менее изумлённо осознавая, что мы в такси, и уже утро.

И такая меня волна стыда накрыла, хоть беги отсюда.

— Почему ты меня не разбудил? — всё же, наконец, нашла я в своей голове ускользающую мысль, и озвучила её.

Голос мой хрипел со сна, да и затёкшая шея, отзывалась болью.

— Ты слишком сладко спала, не хотел тебя тревожить, — отозвался Назар, и поправил сбившийся локон, упавший мне на лицо.

Я вновь посмотрела на него. Лицо усталое, на лбу залегли морщины, растрепанные волосы, и помятая и рваная футболка.

— Ну, я-то спала, а ты-то как? — я опёрлась о сидение, и медленно поднялась, села.

Тело отозвалось болью в затёкших мышцах, и я с удовольствием расправила ноги.

— И где водитель?

Назар наблюдал за мной с какой-то затаённой улыбкой.

— Водитель, был столь любезен, что одолжил нам свою машину до утра, — ответил Назар, не сводя с меня взгляда, мне стало даже немного не по себе, и я глянула в зеркало.

Мама дорогая! Чего же он так восхищённо смотрит?

Лицо помятое, под глазами тушь, губы припухли, на голове гнездо.

— Какие любезные водители пошли, — скрипнул мой голос, и я постаралась привести волосы в порядок, просто скинув все заколки, чтобы хотя бы петухи не торчали по всей голове.

Красотка, ничего не скажешь.

Вообще не помню, как отрубилась вчера. Вот вышли из следственного изолятора, попрощались с Фёдором, поцелуй этот дикий, помню, что даже сейчас отозвался во мне прострелом судорожным внизу живота.

Как сели в такси помню. Прижалась к груди тёплой, и словно выдохнула. Успокоилась, весь ужас последних часов, всё напряжение отпустили, и всё. Мозг вырубился, ещё и рядом с вожделенным мужчиной, от которого так и веет надёжностью, и вот только сейчас начинает соображать, чего это всё стоило этому мужчине.

— Не переживай, ты прекрасно выглядишь. Такая милая, помятая Птичка, — посмаковал он, слово помятая.

— А ты весел, для человека почти не спавшего, — заметила я, недовольно оглядывая себя в зеркало, уже совсем не таясь, — и проведшего вечер в изоляторе!

— А ты очень мрачна, для человека, проспавшего всю ночь, — парировал Назар, и мягко притянул меня к себе. — Ну же не хмурься Птичка! Всё же в порядке!

— У тебя неосознанная эйфория от недосыпа, — пропыхтела я, — если ты не помнишь, я по глупости запорола наше свидание, и мы провели полночи в тюрьме. А ты ещё и не спал, как следует, жалея, глупую меня. Нужно было выкинуть меня у подъезда и ехать спать.

— Как ты воинственна и непримиримая к себе, — Назар, попытался поймать мои губы, но я увернулась, потому что надо зубы сперва почистить.

Он только бровь задрал, взирая на такое своеволие.

— И, по-моему, вчера я тебе сделал внушение и ты меня поняла! Поняла? — вздёрнул он моё лицо за подбородок, и заглянул в глаза. Требовательно и властно. И другой рукой за талию ближе притянул, так что в грудь его впечаталась, своей грудью.

Я потупилась. Это вчера в темноте ночи, и после всех этих волнующих событий, которые притупили моё здравомыслие, я была, словно не в себе, получала болезненное удовольствия, подчиняясь его силе, и принимая всё безропотно, потому что была раздосадована своей виной. А сейчас его напор, смутил меня, и чувства эти, что горячей волной, от движений его властных прокатились по моему телу, тоже вызвали замешательство.

— Вика? — Назар, ловил мой отведенный взгляд.

— Назар, я всё поняла, пожалуйста, мне и так стыдно! — пробормотала сдавлено. — Давай поднимемся ко мне, умоемся и я напою тебя кофе.