Птичка в клетке. Часть 2

Оказавшись вновь в палате, Слава кинул грустный взгляд на окно и тяжело вздохнул. Он снова был взаперти и настроение опять портилось. Отец сидел рядом с его кроватью на стуле и энергично с кем-то переписывался, даже не замечая перемены в настроении сына. Но долго плохое настроение у молодого человека не длилось, потому что через полчаса в палату прошёл Александр Дмитриевич.

— Уже вернулись? — с улыбкой на лице спросил мужчина. — Надеюсь, вам прогулка понравилась. В особенности тебе, Слава! А я, кстати, вам кое-что принёс, — врач поставил на тумбочку два блюдечка с кусочками торта. — Я слышал, что ты, Слава, любишь сладкое. А у нас как раз осталось немного торта. Так что угощайтесь!

— А что за праздник? — полюбопытствовал Слава. — В честь чего торт?

— Нет никакого праздника, — отрезал мужчина. — Меня просто поблагодарила одна пациентка и подарила торт. Торт очень вкусный. Вам понравится.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся врачу Алексей Владиславович.

— Не за что, — кивнул Александр Дмитриевич и, кинув взгляд на сына, покинул палату.

— Держи, — приёмный отец поставил парню на кровать блюдечко с тортом и протянул ему чайную ложку. — Если у тебя ещё болит рука, и ты сам не можешь, то скажи. Я помогу.

— Нет, спасибо, — покачал головой Слава и взял в руку ложку. — Я сам справлюсь. Надо же тренировать руку.

— Ну, да. Ты прав, — не стал спорить мужчина и взял в руку своё блюдечко с тортом.

Слава повернул голову к стоящему на кровати блюдечку и потянулся правой рукой к нему. Взяв небольшой кусочек торта, молодой человек медленно поднёс ложку ко рту. Рука немного дрожала, не привыкнув к напряжению, но Слава прилагал все усилия, чтобы рука делала то, что ему нужно. Отправив в рот небольшой кусочек торта, парень даже прикрыл глаза от удовольствия. Сладкое он не ел уже два месяца, и сейчас истинным блаженством было ощутить во рту приятный и сладкий привкус торта. Торт буквально таял во рту и, как и сказал родной отец, был очень вкусным, а для Славы невероятно вкусным. Молодой человек просто наслаждался, поедая кусочек за кусочком торта.

— Да тебе этот момент запомнился, просто потому что ты любишь сладкое, — усмехнулся Александр Дмитриевич.

— Вот именно! — поддержал отца Паша.

— Да вы просто ничего не понимаете, — закатил глаза Слава. — Вы не понимаете, каково это вновь, спустя два месяца нахождения взаперти, оказаться на улице. В палате было просто невыносимо и, понятное дело, для меня является хорошим моментом, когда я вновь смог оказаться на улице. Но вам это не понять!

— Да нет, я понимаю, что взаперти быть тяжело, — согласился с сыном мужчина, — но только не надо говорить, что для тебя этот момент является таким хорошим только из-за того, что ты смог побывать на улице. Ты же на улице побыл всего час. Вряд ли для тебя этот момент стал таким замечательным из-за одного часа, пробытого на улице.

— Ну, хорошо, — сдался Слава. — Да, ещё мне этот момент запомнился, потому что спустя два месяца я смог наконец-то поесть сладкое. Но вы вряд ли пробовали долгое время, не есть то, что любите. А благодаря тебе я не мог в больнице есть сладкое. И не только сладкое, а ещё многое другое, что мне тоже нравится. Кто только придумал эти диеты? Они невыносимы!

— Ну, что поделать, сынок? — развёл руками отец. — Ты был лежачим больным и должен был питаться только тем, что легко переваривается, а из-за сладкого у тебя могли быть проблемы. Я специально запрещал тебе только то, что могло бы тебе принести вред. Я бы никогда не стал тебе запрещать то, что для тебя абсолютно безвредно. Мне тоже не нравилось накладывать запреты на еду, которую ты любишь, но я обязан был это делать. Ведь я являлся твоим врачом и отвечал за тебя. Так что диета была необходима, как бы она не была трудна и невыносима!

— Да это понятно всё, — тяжело вздохнул Слава. — Но это всё равно было сложно. А, когда на тебя внезапно что-то снизошло, и ты решил угостить нас тортом, это было круто. И во многом благодаря этому мне этот момент запомнился и стал для меня хорошим моментом нахождения в больнице.

— Я вас угостил тортом как раз потому, что хотел немного тебя порадовать, — признался Александр Дмитриевич и улыбнулся. — И я рад, что у меня это получилось, и этот момент для тебя стал хорошим. Не всегда же всё должно быть плохо в больнице. Хорошее тоже должно быть! Кстати, в твоём возрасте я тоже очень любил сладкое. Прямо обожал! Я был ещё тем сладкоежкой. Может быть даже похуже тебя.

— Серьёзно? — засмеялся молодой человек и переглянулся с Пашей.

— Ну, да, — подтвердил мужчина. — Видимо, этим ты пошёл в меня.