Птица

– Он что, был все это время у тебя? – Мама наконец остановилась в дверях и сверлила бабушку взглядом. – Как ты могла так сделать? Это даже не твое!

– Теперь и не твое, и не мое! Оно ее по праву, и ей решать, что с ним делать!

– Да что тут происходит? Явно же речь идет обо мне?!

– Иди в свою комнату! Живо! – крикнула женщина, которая казалась мне совсем не знакомой.

Суровый взгляд матери показывал мне на дверь.

– Ты не можешь винить бабушку! Это ее кулон, что хочет, то и может с ним делать!

– Она не могла вот так, вот взять и подарить его! Она не могла впутывать тебя в это.

– Она должна знать… – прошептала бабушка и схватилась за грудь. Ее лицо побелело. – Она должна знать…

Скорая приехала минут через десять, бабушку увезли в городскую больницу. Мама закрылась в своей комнате, а я осталась одна со своими мыслями и обидами. Вот такого дня рождения я совсем не ожидала, поэтому еще раз напомнила себе, как я не люблю этот день и вообще больше праздновать не собираюсь. А все началось из-за кулона, подаренного бабушкой. И что в нем такого, что мои самые близкие и родные так поругались?

– Если ты такой талисман, ты мне не нужен, чтоб страдали люди, – сказала я на шею моего зеркального отражения. Кулон был полностью прикрыт подаренным Жасмин шарфиком в тон бирюзовому платью. Как мама смогла узнать, что именно подарила бабушка? Значит, между ними был разговор на эту тему. Бабушка захотела так, но я же могу все поменять: вернуть кулон обратно маме, раз он ей так дорог – и все снова встанет на свои места.

Я сделала два глубоких вдоха и шагнула в комнату женщины, которая всегда показывала мне свою силу духа в любых ситуациях, а сейчас сидела, отвернувшись, и скрывала свои слезы.

– Мам, я тут подумала, раз так все сложилось, я хочу знать правду. Что происходит?

– Тебя не должны были впутывать. Понимаешь? – Из красных глаз по щекам горошинами скатывались слезы. – Сколько лет потрачено зря, сколько людей… – Боль переполняла ее внутри, и она шумно набрала воздух.

– Раз так, мне не нужен такой подарок! – Я сорвала кулон с шеи и кинула в сторону.

– Нет! – Мама соскочила с кресла. Кулон мягко приземлился на подушку, мама с облегчением выдохнула. Я и сама успела испугаться.

– Все? Забудем? Я ничего не знала, не помню и тем более уже ничего не хочу знать? – Я с улыбкой повернулась к маме. – Хорошо?

Тут комната пошла кругом: окно начало уходить влево, а все, что находилось внизу, поехало вправо. Я закрыла глаза. Но все еще продолжало крутиться.

– Мам, мне плохо!

– Алексия, Алексия, ты меня слышишь?

– Мам, у меня все куда-то плывет!

– Алексия, скажи что-нибудь! Только этого мне не хватало!

Мама меня не слышала, а я так хотела ее успокоить, чтоб она не волновалась. «Со мной все в порядке», – пыталась вымолвить я. Мама куда-то убежала, ее шаги эхом разошлись у меня в голове.

– Где та банка с черной смесью? Где же? – мама орала, видимо, от нервов и переживаний. – Стояла же всегда в ванной. Вечно все теряется!

Мне так хотелось сказать, что это я ее разбила, что я плохая дочь… Но я падала в глубокую черную пропасть все дальше и дальше. Моя очередная попытка крикнуть и оправдаться была неудачной, поэтому я смирилась и перестала сопротивляться темноте.

3. Безопасность

«Безопасность близких людей превыше всего»

– А люди, они добрые? – спросила я у мамы.

– Скоро узнаешь. – Мама обняла меня крепко-крепко и взяла на руки.

Я была маленькой девочкой, которая еще помещалась на руках. Темные кудряшки чуть-чуть выглядывали из-за черной ткани. Мама спрятала меня под плащом и бежала сквозь толпу, стараясь не привлекать внимания.

– Жасмин, какой подъезд?

– Второй! Сто одиннадцатая квартира. Встретимся в такси через сорок пять минут. Без опозданий.

– Спасибо… – прошептала мама.

Мне ничего не было видно, я только догадывалась, сколько мы пробежали. Но я прекрасно слышала стук сердца матери, ее волнение, и тревога передавались мне через ее дыхание. Она поставила меня и два раза стукнула в дверь с табличкой «111». Никто не открыл, тогда мама дернула за ручку: тоже не помогло.

– Что мне делать? – испуганно выдохнула мать.

Она начала стучаться в соседние двери. Чего она боялась, мне так и не удалось выяснить. Но я понимала одно: мне сейчас около шести лет, а думаю я как двадцатипятилетняя. Я ни на что не могла повлиять, просто наблюдала детскими глазами. Очень странный сон!

Пока я размышляла, сверху кто-то крикнул. Мама схватила меня на руки, и мы побежали на этаж выше. Коричневая дверь была открыта настежь. Мама, не раздумывая, вбежала туда и закрылась. А потом сползла по стене вниз, обняла меня так сильно, что мне стало тяжело дышать.

– Мы справимся, – больше уверяя себя, чем меня, прошептала она.

– Анна?! – послышалось из комнаты.

Мама потащила меня на голос, который был мне не знаком, но вот шестилетней девочке так не показалось. Я вырвала руку у мамы и ринулась в чужую комнату без опасения.