Птица Феникс

Мне было сухо и тепло в объятиях живого дерева, хвоя сосны оказалась мягкой и душистой. Дерево напевало мне колыбельную, тихую, прекрасную. Казалось, что эта мелодия звучит только в моей голове. Мелодия нежная, легкая, но навязчивая. Постепенно она вытолкнула все вопросы из моей головы, заменив их бесконечным покоем. Я незаметно погрузилась в сон, уже не такой тяжелый, как прежде. Ветви дерева еще плотнее прижали меня к стволу, создав подобие мягкой колыбели.

Когда я проснулась, солнце стояло высоко в небе. Оно было яркое и ослепительное. Но в моей колыбели было тихо и темно. Никакие звуки не проникали сюда. Ничто не беспокоило мои мысли и сердце. Тихая мелодия по-прежнему убаюкивала и успокаивала меня. Тяжелая сонливость одолела мое тело и мысли. Хотелось только спать. Голоса без конца пели в моей голове: «Тебе не надо никуда идти. Останься с нами. Спи. Спи. Останься. Забудь все печали. Ты счастлива. Хорошо. Покой. Никуда не надо идти. Останься. Спи…».

Через силу я вспомнила, где нахожусь и куда направляюсь. Туда, куда велит сердце. Молодые побеги сосны выросли за ночь вокруг меня. Они обвили мои ноги и руки. Ветви самого дерева обвили все мое тело, не давая сдвинуться с места. И внезапно, как молния, мое сознание озарило понимание безысходности, что я поймана, как муха пауком, этим древним деревом. Оно сплело сеть из веток и корней. Оно укрыло меня в ночи от опасности, но оказалось еще опаснее, чем дождь и холод. Ему нужны мои сила и молодость, свежая кровь, чтобы напоить свои иссохшие корни и дать жизнь молодым побегам.

Превзойдя себя, вложив все силы, я стала выбираться из окутавшей меня сети. Мягко и нежно, но в тоже время невероятно крепко, сосна держала меня, не выпуская. Голоса пели громче и интенсивнее: «Не уходи. Останься. Спи. Не уходи. Останься. Спи». Запах хвои дурманил голову. Чем сильнее я боролась, тем громче голоса говорили: «Тебе не вырваться. Останься с нами. Покой».

Я отчаянно боролась с паутиной ветвей, гнула их, пытаясь сломать, но ничего не получалось. Силы уже начали покидать меня. Отчаяние начало овладевать разумом. Неужели я останусь здесь и сама стану деревом? Конечно, ряд проблем отпадет сам собой, но это не выход.

Собрав все силы, что еще остались, я начала вырываться из крепких объятий этого странного дерева. Оно стонало и выло, выпуская меня. Уже почти выбравшись, мы кричали оба. Я – от боли усилий, оно – от боли утраты. «Вернись! Останься! Не покидай нас! Нееет!!!» – кричали голоса.

Вырвавшись, я со всех ног пустилась бежать вверх по тропе, подальше от этого опасного дерева. В панике я бежала, не разбирая дороги и не смотря под ноги. И в итоге буквально влетела в родник с ключевой водой по самые щиколотки. Вода была ледяная, свежая. Вдоволь напившись и умывшись, я успокоилась  и осмотрелась. Я попала в небольшое ущелье, поросшее соснами и кустарником. Молодой ручей бил из-под скалы и убегал вниз по склону, проложив себе извилистый путь меж камней и корней деревьев. Тропы уже не было. Возвращаться, и искать ее не было никаких сил и надежд. «Ни о чем не жалей. Сделанного не воротишь», – прозвучал голос старой ведьмы в голове.

Если выбора нет, то приходится идти только вперед, не оглядываясь назад. Вот я и пошла, глядя на все деревья с подозрением и обходя их стороной, чтобы снова не попасть в ловушку. Ущелье сужалось к концу и казалось, что выхода с другой стороны нет. Пройдя его до конца, я обнаружила узкую тропу между скалами шириной меньше метра. Растительности на ней никакой не было, только каменные своды с двух сторон. Через несколько метров тропа поворачивала направо, и невозможно было понять, есть там выход или нет. Я стояла перед входом в это узкое ущелье в раздумьях, идти или нет, как увидела мышку-полевку, шустро выбежавшую из него и метнувшуюся в траву, завидев меня. Посчитав это знаком, я пошла вперед. Возможно, сюда и должно было привести меня сердце….

Шла я долго, каменные стены уже начали давить на меня. Тропа несколько раз поворачивала и вправо и влево. И у меня создалось ощущение, что я нахожусь в каменном лабиринте и хожу по кругу. Тропа имела множество ответвлений, но слишком узких, чтобы я могла протиснуться там. Возможно, дальше они и расширялись, но мне этого уже не узнать. Тем временем, моя тропа все вилась и вилась вперед, становясь уже. Мне уже приходилось идти боком. И когда я совсем отчаялась, после выступа, где еле пролезла, ущелье резко расширилось и вывело меня на лесную тропу с обратной стороны скалы.

Осмотрев себя, все ли на месте, белая шаль и серебряное перо феникса, я пошла прямо по тропе и вышла к маленькому бревенчатому домику, из трубы которого валил дым. Рядом с домом протекал ручей с чистой ключевой водой. Дом был огорожен аккуратным забором, совсем не старым. А за домом виднелись ровные грядки с посадками. Угадывались огурцы и помидоры, лук и морковь, а также картошка. Я поднялась по ступенькам на крыльцо и постучала в дверь. Мне открыла старушка, похожая на ту старую ведьму на поляне, как две капли воды. Но она улыбалась: