Птица и охотник

Он не открывал рта, и глаза его – красивые, полные яростного огня и жесткой страсти, – лишь на мгновение сверкнули под капюшоном. Нас слышал все, что сказал воин Невидимых, звуки четкой вязью обозначились у него в голове, и среди звезд перед ним появилась сверкающая надпись. «Приведи девушек, одна из которых станет Моуг-Дганом» – вот что значило написанное.

Видение пропало, и перед Насом снова оказалась открытая печная дверца и затухающее пламя, все еще облизывающее прогоревшие дрова. Ответ получен, осталось только повиноваться.

Маг отодвинулся от печи, поднялся. Его слегка шатало от дурмана, которым пришлось дышать, и в голове все еще клубился туман. Но повеление Невидимых он помнил четко. Значит, от него требуют добыть Моуг-Дгана. Задача непростая, но об этом стоит думать утром, на свежую голову. Взвесить все, обсудить с Замгуром. Пришло время для того, чтобы снова вспомнить три правила магов: молчи, повинуйся, плати.

Никому, кроме Замгура, Нас не расскажет о принятом решении. Никто в кланах не будет знать, за что взялся Верховный маг верховного клана. Слушая волю Невидимых, лучше молчать. Нельзя говорить с ними и нельзя рассказывать об их воле другим. Каждому – свое откровение, каждому – своя задача, каждому – свои Невидимые. Нас это помнил с детства.

Он устроился на полу, на заботливо приготовленных Замгуром овечьих шкурах. Стянул с себя сапоги и кожаные доспехи. Пояс с мечом положил рядом, укрылся плащом и закрыл глаза. Значит, придется все-таки держать путь в Каньон Дождей. Но сначала надо вернуться на земли родного клана и исполнить последнее правило. Только когда выполнены все три магических правила, только тогда можно ожидать успеха.

#26. Птица

Счет времени потерялся, и уже невозможно было понять – вечер, ночь или утро там, наверху, над землей. Птица все брела и брела во мраке, изнемогая от усталости и беспокойства. Прямые коридоры с полукруглыми потолками, скрипящее каменное крошево под ногами… Как можно разобраться в лабиринте проходов? Однако Ог шагал уверенно, точно очень хорошо знал, куда могут привести все эти повороты. Внезапно коридор расширился, перешел в круглый зал, довольно целый и чистый. Еж обо что-то споткнулся и заорал диким голосом. Ог повернул к нему горящий факел, мрачно пояснил:

– Видимо, тут жили люди, и не очень давно.

Под ногами парня лежал человеческий череп. А у стены, аккуратно прислоненный, сидел истлевший скелет с остатками одежды и ржавым мечом в костяшках пальцев.

«Они тут не жили, они умирали тут», – мелькнуло в голове у Птицы, но она лишь устроила удобнее Травку, громко сопевшую ей в ухо.

– Вот оно, жилище хранителей карты, – проговорил Ог и поднял высоко факел. В стене Птица увидела двери. Деревянные створки выглядели совсем целыми, и даже железные запоры на них работали – Ог несколько раз повернул их в пазах, словно пытаясь убедиться, что это не сон и не видение.

– Эти двери устанавливали не так давно, и сотни лет не прошло, наверное, – задумчиво заметил он.

За крепкими дверями находился просторный коридор, полный шкафчиков, сделанных из дуба. Кто привез в пустыню дубовые шкафы? Ответа на это путники не нашли, зато в соседней комнате обнаружили еще несколько полуистлевших трупов. Ог зачем-то взял в руки то, что когда-то было человеческой кистью, и пояснил:

– Порубали мечами их. Срезы ровнехонькие. И вон на той головешке тоже. – Он указал на темный череп, чьи зубы до сих пор скалились в загадочной усмешке.

Птица дрожала так, что язык не поворачивался задать вопрос. Поначалу она вообще думала, что тут все погибли от суэмского проклятия. Но раз Ог говорит, что этим людям просто отрубили головы, значит, так оно и было. Ему виднее.

На самом деле девушке было все равно, отчего погибли эти люди, когда они жили, откуда у них множество хороших вещей, посуды, меховых одеял, которые сейчас покрывала многолетняя пыль. Ей хотелось убраться отсюда и поскорее.

Ог вдруг наклонился и одним пальцем подхватил что-то с пола. В колеблющемся факельном свете Птица очень хорошо рассмотрела браслет-оберег, сильно похожий на те, что делают в храме Линна. Только дороже, с крошечными серебряными бусинами и медными пластинами.

Ог слегка покрутил браслет на пальце, после посмотрел на девушку и произнес:

– Не помогли этим людям их обереги. Видишь, Птица? – глаза его строго и немного зло темнели в неуверенных отблесках факельного света, а в голосе слышались нотки усталости.

Девушка только торопливо кивнула. Она видит, видит. Надо бы убираться уже отсюда.

Но Ог не торопился. Он осмотрел все комнаты, порылся в шкафах, опрокинул пару-тройку ритуальных статуй зменграхов и разорвал несколько лент с колокольчиками, свисающих прямо с дверных проходов. Ленты, напоминающие о вознесенных молитвах в храмах духов Днагао.

– Тут точно жили хранители карты, я в этом уверен, – сказал он наконец, доставая из одного из шкафов какие-то свитки, – интересно будет почитать их историю. Кто их так всех…

Ог сунул свитки в седельную сумку, к деревянным картам, и маленький отряд покинул и это помещение.