Птица и ольха: сборник молодой поэзии Челябинска

в поту океанов

в свете и пыли

нет места чтобы уснуть

вращайся планета

вращайся волчок

звёзды на полосы рви

просто ведь мне-то

обычный толчок

будет признаньем в любви

ну же крутись

родная планета

чуть проливая абсент

нам не спастись

и кончилось это

долгое слово момент

вечер

В небе лазурном

Пакетики маечки

Вязнут

Курятся урны

П******* мальчики

Грязно

Вечер как вечер

Слово как слово

Ноет

Скорее калечит

Виски дешёвый

Вдвое

Что-то плохое

Двигает псов

Лаять

Время ночное

А вместо снов

Память

Может они

Просто скучают

Тоже

Ты извини

Я это случайно

Боже

Так

П******** мальчики

Урны потухли

Легче

Бьются стаканчики

Пепел да угли

Вечер

ежвеч

Нет луны

Вчерашний снег

Кроша о лоно ночи

Вдоль спины

Имярек

Стала сердцу порчей

Солнца нет

Сочла икру

Шампанской пены волн

На предмет

Нежных рук

И всех своих имён

Луна игла

Ты ушла

В куриной слепоте

И легла

Как анаша

В полночной духоте

Солнца блик

Семь ноль пять

В троллейбусной часовне

Я на миг

Взялся врать

Что все за всех виновны

Так же ты

Нечестна

Срываясь на Сатурн

На шматы

Истязав

Цукаты белых лун

Ветер тих

Будь легка

В зенит бросая мячик

На твоих

Больных руках

Он словно не горячий

На губе

Смолой пристыл

Ужасной тишиной

И теперь

Просто был

То солнцем то луной

вдыхалось

День с твоим –

Твоим запахом,

Мамин спирт, отчий ладан.

Улицы синь

Мычала и ахала

Прохладой меж каменных складок.

Не закурить,

Не согнать

Эту пыль на солнечном свете.

Мне бы забыть

Всю благодать,

Мне бы увидеть, наметить.

Запах этот –

Как не заплакать,

Как не согнать эту пыль?

Когда тебя нет,

Вечная слякоть,

А город случайно уплыл.

Голодом мучая,

Над головой

Повисло одно малодушие.

Ибо всё сущее

Пахнет тобой,

Ты и впитала всё сущее.

полотенца

Пробки винные –

Пробки дорожные.

Стопки трясутся

Безбожно.

Расколоты льдины

Внутри, под кожей,

Бьются, как блюдца

С ложками.

Пробки дорожные

Штопором штопая,

Могла бы и можешь

Согреться.

Будто тревожным

Вафельным шёпотом,

Льдины под кожей

Трут полотенца.

Наплыв заусенца –

Полосочки штопора

Спиралевидные

Впали в платок.

Мозоль полотенца

Обмякла от шёпота.

Пробочки винные –

Пробки дорог.

Пробки дорог,

Словно шёпот дорожный,

Горький от линий

Ломких ногтей.

А всё этот бог

Под нашей кожей

Мурыжил не сильно,

Но будет сильней.

чтоб кто-то умолк

Кто-то пролил,

Кто-то налил,

Кто-то всё бросил в снега.

Шёпотом льдин

Пятнистый налим

Тянет к себе берега.

Пухлое небо –

Корочка хлеба

Крошится за горизонтом,

Так же нелепо

Морозные скрепы

Делают воду бесплотной.

Всё для того,

Чтоб звёздный плевок

Остался лежать, зеленея.

Чтоб в панцире вод

Налимов живот

Укрылся от Альфа Цефея.

Чтоб кто-то умолк

Ветрам поперёк,

Чтоб кто-то не вздумал моргнуть,

Бальзамом тревог,

Как лёгкий дымок,

Кто-то пролил Млечный путь.

ваби-саби

Гладит бритвочкой

Липы выточки

Сахарных глаз небосвод.

Режет месяцем,

В сердце целится,

Лыбится мыльный развод.

Как диезами

Зрак изрезанных

Сохнут дыры зрачков.

В них дожжает,

В них смешная

Лужа ночных огоньков.

Ты обиделась.

Как обыденно.

Как бывает, когда я рядом.

Так и случается:

Нет уже разницы,

Режется небо по взгляду.

Актом бессилия

Жирный слой пыли

Ложится в щетину и пряди.

И́ только бритвочкой

Месяц улыбочку

Гладит.

Полина Саломатина

родилась в 2004 году в Челябинске. С детства увлекалась написанием стихов, участвовала в школьных конкурсах, а в 2020 году начала выступать на городском уровне и участвовать в поэтических вечерах. Победительница поэтического слэма. Учится в 11-м классе лицея № 77.

Группа «ВКонтакте»: https://vk.com/polina_karagaika

Подснежник

Закуток беспризорный, ничей.

Этот след из ноздрей его дымный

и похабный характер речей.

Человек совершенно зимний

ей зудит про родник-ручей.

Свет поник, но ни солнце, ни я

не пытаем судьбу до причин.

Она не совершенно летняя,

он закопан под сотней личин.

Сарафанчик измяла мизинцами.

Расплескал на асфальте байду.

Уже ящер играет в дуду,

заклинатель не правит зверинцами.

На вопрос «Я пойду?» теребит воротник.

Льдинка в брюки вправляет жирок.

Льдинка знает тот факт, что он очень широк,

применим в этот тёмный тупик.

Очень страшно. Запнулась – шнурок.

Дядя выкинул в мусорку каку.

Он бредёт между стен. Как театр теней,

но руками не сделал собаку.

Подошел ближе к баку, проверил объём.

Забивается в угол цветочек.

Кто же знал, что по средам душевный подъём

в хлев вонючий ведёт одиночек.

Бойся кочек, малютка, ступай аккуратно назад.

Если жутко – закройся руками, сражайся, кричи,

он так нервно твердит про друзей, дорогой шоколад,

он так крепко за пазухой держит кривые ключи.

И едва различим уже цвет сарафана и год.

Невозможно собрать имена, показания, квоты.

Эта сказка о том, как добавить жандарму хлопот.

Не о том, как под снегом веками лежали колготы.

Ижевский осмотрщик

Первый путь – ночная электричка,

жизнь вагона – пассажиров пять.

Я в потемках зажигаю спичку.

Покурить, до трёх не засыпать.

Стук колёс, ему созвучна карта пульса,

60 ударов – привокзальный циферблат.

Вечное движение в конвульсии.

Хорошо, когда отсутствует разлад!

На платформах каменных истёртые ларёчки,

жаль, что цены здесь, как будто на фуршет.

Мнение барыг, что вы терпели кочки

для фунфырика и местных сигарет.

Моя жизнь сложилась как рельсá со шпалой,