Птица малая

Его голос был веселым, ироничным, но она видела его лицо и знала, что Эмилио не шутит. София попыталась определить это чувство, дать имя тому, что нахлынуло на нее, и поняла, что испытывает нежность. Это невозможно, подумала она. Я не могу допустить, чтобы это случилось.

— А помимо того, чтобы изводить меня, — продолжил он, — у вас есть какая-нибудь причина для…

София моргнула.

— О да, в самом деле, пора работать. Меня послала за вами Энн.

— Никто не ранен? — спросил он, поднимаясь на ноги.

— Нет. Но Робичокс готов начать эксперименты с местными пищевыми источниками. Энн хочет, чтобы вы помогли следить за реакцией.

Они пошли обратно в лагерь, на ходу дружески перешучиваясь. Но София тщательно выдерживала дистанцию, полагая, будто не подает виду, что наконец и она взвалила на себя груз, который Эмилио так долго нес за обоих, хотя она об этом не знала. Наперекор всему София Мендес выжила, сумев отгородиться от эмоций, своих и чужих. Это был старый навык, не раз ею применявшийся в прошлом, чтобы защитить себя, а ныне благородно использованный в интересах другого. Я Мендес, думала она. Мне все по силам.

Когда Эмилио и София присоединились к остальным, Энн, отвлекшись от своего ноутбука, мельком взглянула на парочку. Это случилось, поняла она, и немедленно углубилась в дела.

— Мы начнем с маленького куска мяса, — сказала Энн своим товарищам, рассевшимся в кружок перед лабораторной палаткой. — Марк хотел, чтобы начали с него, но в невесомости его так долго рвало, что я не хочу подвергать его дополнительному стрессу. Вот Джимми большой, здоровый и слопает все что дадут. Я надеюсь, он выживет, если здешняя пища окажется ядовитой.

Джимми засмеялся, хотя, похоже, немного нервничал. Энн не шутила.

— Эмилио, в течение следующих двадцати четырех часов будем наблюдать за ним посменно, — продолжила Энн. — Первые три часа — я, затем подключаешься ты.

— А чего можно ожидать? — спросил Эмилио, усевшись на траву между Аланом и Джорджем.

— Рвота в течение первого часа или около того. Затем желудочная боль. Потом боли в кишечнике и диарея, в диапазоне от беспокоящей до кровавой и угрожающей жизни, — серьезно сказала она, не отводя взгляда от Джимми. — Возможно кровоизлияние в мозг, похожее на инсульт, и полный набор повреждений кишечника, печени и почек, как временных, так и хронических.

— Ты никогда не получила бы разрешения на этот эксперимент от национальных органов здравоохранения, — заметил Джимми.

— Даже если бы лабораторные крысы каллиграфическим почерком подписали формы о согласии, — согласилась Энн. — Но мы не претендуем на исследовательский грант. Джимми, я тебя предупредила. Мы с Марком провели сотни тестов, но в любом веществе, настолько сложном, как ткань растения или животного, имеется бессчетное число химических соединений. Если хочешь отказаться, Алан готов тебя заменить.

Джимми не пошел на попятную, и они начали с небольшого количества жареной плоти зеленого карлика, поскольку эти зверьки водились тут в изобилии, а поймать их было легко. Все следили, как Джимми готовится принять первый кусочек.

— Пожалуйста, просто подержи его во рту тридцать секунд, а затем выплюнь, — инструктировал его Марк. — Ощущаешь какое-нибудь покалывание, онемелость вокруг губ или во рту?

— Нет. Совсем неплохо, — сообщил Джим. — Не мешало бы соли… На вкус — прямо как цыпленок.

Раздались стоны и возгласы, как он и рассчитывал, и Джимми широко улыбнулся.

— Так. Теперь еще кусочек, и на этот раз проглоти, — сказал Марк.

Джимми тут же уплел остатки мяса с пары маленьких лапок. И Марк заорал на него — к всеобщему удивлению, поскольку никто не знал, что Марк способен кричать:

— Больше никогда, понял? Есть протокол, и ты будешь ему следовать!

Смутившись, Джимми извинился, но, вопреки риску, на который он пошел, обошлось без вредных последствий, как немедленных, так и в течение всех двадцати четырех часов. Как и дождевая вода, которую они пили, мясо зеленых карликов, похоже, было безвредным.

Так и продолжали: Джимми первым узнавал вкус каждого образца, который они хотели проверить. Если ему не делалось худо, следующими это пробовали Алан и Д. У., затем Джордж с Марком, и наконец — София. Энн и Эмилио выполняли обязанности контрольных пациентов, записывая продукты, которые они тестировали, и отслеживая реакцию, готовые оказать немедленную помощь, если кому-то станет плохо. После опрометчивого поступка Джимми от протокола Марка не отступали ни на йоту. Если хоть кто-то испытывал покалывание или онемение, указывавшие на возможное отравление, этот образец подробно описывали, занося в отчет, и больше к нему не притрагивались. Если онемения не было, а образец был достаточно вкусным, они брали другой маленький кусок и глотали. Ждали пятнадцать минут и пробовали еще кусочек. Через час доедали остаток порции, надеясь, что им повезет, как Джимми.