Птица малая

Мендес вскинула глаза и пронизала Джимми острым взглядом. Очень умна, сказал ему Эмилио. Не надо недооценивать ее. Он прокашлялся.

– Итак, смысл идеи в том, чтобы начертить карту этого участка неба, синхронно изучая его световые спектры и данные радиоастрономии. Астрономам, которые подают запрос, предоставляются обсерватории по меньшей мере два или три раза, и тогда синхронно с ними мы можем заниматься этой работой. Нам приходится работать, несмотря на состояние неба и погодные условия.

– А почему не использовать орбитальные обсерватории?

– Для доступа туда у Лиз недостаточно субсидий или влияния. Но и с наземными данными можно сделать многое. Итак, каким-то образом ты достигаешь консенсуса по графику работ, а затем надеешься, что не будет дождя или чего-нибудь еще, потому что это испортит дело. Иногда, если в облаках есть просвет, мы даже при плохой погоде ухитряемся выполнить работу. Рассказать подробнее?

– Пожалуйста, позже. Пока только обзор.

– Хорошо. Порядок такой: прежде всего я должен проверить уровень собственных шумов.

София вопрошающе взглянула на него, Джимми пояснил:

– Это означает, что я смотрю, достаточно ли мощен сигнал, исходящий из целевого района, чтобы его можно было засечь на фоне помех. Электрическое оборудование генерирует электрический шум – электроны барабанят по металлу самого оборудования. Чтобы приемники были по-настоящему холодными, мы остужаем их в жидком гелии, потому что холод замедляет движение электронов и уменьшает уровень шу…

Строгий взгляд, и Джимми подкорректировал рассказ:

– Верно. Это вы знаете. Хорошо. Если сигнал мишени очень слабый, мы слоняемся тут, выключая что только можно. Компьютеры, которые не используются для снимка, лампы, кондиционеры и все такое. Затем я выбираю калибровочный сигнал – знакомый радиоисточник – и пользуюсь им, чтобы настроить систему.

– Как вы выбираете калибровочную мишень? Вкратце, пожалуйста.

– В интернете есть обширный каталог, и мы ищем то, что больше похоже на сигнал цели. Обычно я лишь смотрю на сигнал, используя виртуальный осциллоскоп. Мы знаем, как должен выглядеть сигнал из эталонного источника.

– А если сигнал отличатся от ожидаемого?

Только о деле, сказал Эмилио. Ну должна же она когда-нибудь есть…

– Мистер Квинн, а если сигнал отличается от ожидаемого? – повторила она, приподняв темные брови. Стило зависло в воздухе.

– Вот тут начинается искусство. Каждая из этих антенн сделана, по сути, вручную. У всех есть капризы: проблемы с кабелем, сложности с заземлением. На них влияет погода, время дня, посторонние шумы. Ты должен изучить эту штуковину досконально. А затем, когда устранишь все лишнее, нужно пустить в ход интуицию, чтобы понять, откуда взялись искажения или помехи или блуждающие сигналы. Однажды, – оживился Джимми, – мы подумали, что принимаем ВЗ-сигнал… внеземной. Мы засекали его каждые несколько месяцев, но, кроме нас, никто не мог подтвердить. Оказалось, это было зажигание старого школьного автобуса, и мы слышали его всякий раз, когда дети приезжали сюда на экскурсию.

Снова Взгляд. В его сознании он уже обрел прописную букву.

– Послушайте, – сказал Джимми серьезно. – Я не просто отнимаю у вас время, рассказывая смешные истории. Вы должны знать все это, иначе ваша программа заявит, что обнаружила разумную жизнь на Марсе. А ведь каждый знает, что там живут только австралийцы, верно?

Против воли она улыбнулась.

– А-а, – проницательно заметил Джимми. – Вижу, вы работали с австралийцами!

С минуту София боролась с собой, пытаясь сохранить серьезность, но в конце концов рассмеялась.

– Пиво не бывает настолько теплым, чтобы его не пить, – сказала она с очень похожим австралийским акцентом.

Тогда Джимми тоже засмеялся, но не стал испытывать судьбу, пытаясь развить успех.

– Как продвигаются дела? – спросил у нее Джордж Эдвардc примерно через месяц после того, как София приступила к работе.

Они часто встречались за ленчем, и София копила вопросы, чтобы задавать их Джорджу, когда он приезжал на телескоп.

– Медленно. Мистер Квинн очень дружелюбен, – признала София, поднимая взгляд от толстой кофейной чашки, которую сжимала обеими руками, – но легко отвлекается.

– На вас, – рискнул сказать Джордж, желая увидеть ее реакцию.

Он знал, что Джимми прискорбно увлечен женщиной, чей единственный интерес заключался, похоже, в безжалостном исследовании его мозга – клетка за клеткой. София просто кивнула. Ни смущения, заметил Джордж, ни сочувствия. Она не романтик.

– Это осложняет ситуацию. С враждебностью иметь дело легче, – сказала она, посмотрев через кафетерий на Пегги Сунг. Джордж состроил гримасу: Пегги умела быть занозой в заднице. – С другой стороны, влюбленность проще воспринимать снисходительно. Я ценю, что вы относитесь ко мне как к компетентному профессионалу, мистер Эдвардc. Приятно работать, когда не покровительствуют. Или заигрывают.

– Ну, я надеюсь, это не будет считаться заигрыванием, – сухо сказал Джордж, – но приглашение к обеду еще в силе. Что скажете?