Птица обрела крылья

Последние сказанные Вивиан предложения заставили ее побледнеть от ужаса, и она решила дать подруге небольшую паузу, понимая, как сложно было той делиться такими интимными секретами.

Дверь в покои открылась, и в комнату вошел мистер Андерсон, держащий в руке серебряный поднос.

– К вам еще один джентльмен, фрёкен, – учтиво объявил он и подошел к хозяйке дома.

– Какой интересный день! То ни одного гостя, то сразу трое! – фальшиво улыбнулась Вивиан.

– Ты права, моя дорогая! – хихикнула Шарлотта. Она взяла с подноса красивую визитную карточку, пробежала по ней взглядом, и на ее лице Вивиан тотчас прочитала выражение самой настоящей тревоги.

– Это мой супруг, не так ли? – почти беззвучно спросила миссис Уингтон.

Шарлотта взглянула на подругу и молча протянула ей визитную карточку.

Но Вивиан не нужно было читать имя, написанное на этом аккуратном украшенном золотистыми узорами прямоугольнике. Она знала его.

– Он здесь… Он пришел за мной, – горько улыбнулась девушка, и ее пальцы судорожно вцепились в нежную ладонь Шарлотты.

Глава 6

– Джереми! Не ожидал увидеть тебя здесь! – удивленно воскликнул Энтони, увидев своего лучшего друга, вошедшего в холл Лиллехуса.

Мистер Уингтон отдал прислуге свои шляпу и плащ, и друзья крепко обнялись.

– Да ты приехал прямиком с охоты! – весело сказал молодой Крэнфорд, лишь сейчас обратив внимание на то, что Джереми был одет в темный охотничий костюм, кое–где заляпанный коричневой грязью. Сапоги охотника и вовсе были покрыты уже засохшей лесной почвой.

– Ты написал, что вернулся, и я решил не терять драгоценного времени и встретить тебя, – так же весело откликнулся Джереми. – Но где же наши красавицы?

– Мисс Сэлтон выбирает шляпку для прогулки, а твоя супруга помогает ей в этом. Мы собрались прогуляться по саду, видишь ли…

– Прекрасно. Значит, мой неожиданный приезд не так уж не к месту… Вы дворецкий? – обратился Джереми к вышедшему из соседнего зала мистеру Андерсону. – Передайте вашей госпоже мою визитную карточку.

– Как скажете, сэр. – Мистер Андерсон забрал у нового гостя карточку и направился к лестнице.

– Ах, да, прими мои искренние соболезнования: я узнал о смерти твоего отца из утренней газеты, с двухнедельным опозданием, – поспешил сказать Энтони другу.

– Благодарю, друг мой. Но признаться, я совершенно не ощущаю потери. Он для меня не существовал, как и я для него, – равнодушным тоном бросил Джереми, приглаживая свои красивые, слегка растрепанные волосы. – Мой старик покинул этот мир в весьма удобный для меня момент, и я благодарен ему за это.

– Какой цинизм, – поморщился Энтони. – Я, конечно, понимаю, что он не был хорошим отцом, но считаю, что ты не вправе отзываться о нем в таком тоне.

– Даже, если узнаешь, что он сам приучил меня к алкоголю, когда мне было тринадцать лет? – усмехнулся Джереми: слова друга задели его гордость, и он почувствовал к нему некоторое раздражение.

– Тринадцать? – недоверчиво переспросил Энтони.

– Тринадцать. Это было Рождество, и он заставил меня распить с ним за праздничным столом бутылку виски. А ведь до этого я совсем не пил. Но мой старик решил, что я был слишком замкнутым и хотел увидеть мою улыбку, так он сказал мне в тот вечер. – Джереми приподнял подбородок и, прищурившись, взглянул на друга. – Не думаю, что тебя заставляли пить виски, когда тебе было тринадцать.

– Нет, не заставляли. Впервые я прикоснулся к алкоголю, когда мне было пятнадцать лет, и это была маленькая рюмка сладкого ликера, – согласился Энтони и вдруг осознал, какие яркие, полнее уюта и заботы года имел он в то время, как Джереми был для собственного отца всего лишь тенью, которую старался не замечать.

– С того вечера я пил каждый день. Это был стакан вина за обедом, немного бренди перед сном… И виски. Да, любимый виски моего папаши. Он пристрастил меня к нему, – задумчиво сказал Джереми. – А когда я стал зависимым от спиртного, он заявил, что я позорю его имя. Чертов… – Он вовремя остановил себя, чтобы не выругаться при друге. – Поэтому я рад, что он умер. Считай меня кем угодно. Это твое право.

– Извини меня… Мне жаль, что твой отец был таким эгоистом, – тихо произнес Энтони, но затем широко улыбнулся. – Но хватит о нем. Ты лучше скажи, друг мой, как ты решился жениться на моей кузине? Помнится, ты сказал, что даже ее красота не затмевает ее бедности!

– Любовь, друг мой, непредсказуема! – рассмеялся на это Джереми. – Я влюбился в эту рыжую нимфу настолько, что мне было плевать на все. Старик отослал меня загород, когда я заявил ему о своем намерении жениться на Вивиан. Но, когда я получил известие о его смерти, когда он наконец–то осчастливил меня своим уходом, первое что я сделал, вернувшись в Лондон, – нанес визит твое кузине. Я сделал ей предложение. Она согласилась. Вот такая забавная история со счастливым концом. Но мне не хватало тебя на свадьбе.

– Увы, мне пришлось срочно покинуть Лондон и навестить брата, – вздохнул Энтони.

– Вивиан говорила мне. Надеюсь, ребенок скоро вновь встанет на ноги.

– И я надеюсь.