Птица-пересмешник

— Счастлива познакомиться с другом мисс Бут-Уичерли, — сказала сестра Клер, сжимая мою руку ладонями и ослепляя меня сиянием голубых глаз.

Я заметил, что кожа ее рук загрубела от физической работы, однако они излучали тепло и энергию наподобие той, какую ощущаешь, держа птицу в руках, сложенных чашечкой.

— Бедный, вы, наверное, были потрясены, услышав о ее кончине, — продолжала она. — Но вас должно утешать сознание, что она была орудием в руках Всевышнего и оставила по себе такую добрую память, верно?

— Понимаете, — ответил я, — Жан только-только начал рассказывать мне, как все было. Не могли бы вы поподробнее объяснить, как произошло это… э?..

— Это чудо? — подхватила сестра Клер. — Конечно, объясню.

Приняв от Жана стакан лимонада, она пригубила, потом наклонилась в мою сторону, готовясь рассказывать.

— Надеюсь, мистер Даррелл, вы не сочтете меня тщеславной особой, но с юных лет я прониклась убеждением, что предназначена Господом для какой-то особой задачи. Должна с сожалением сознаться, что я очень нетерпеливый человек, это один из многих моих недостатков, и я предпочитаю… как это говорится? Ну да — не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Однако в распоряжении Господа бездна времени, и его нельзя торопить. И еще, он должен вас подготовить для исполнения его воли, а это сразу не делается. Когда же он сочтет, что вы готовы, то подаст вам знак. Понятно?

— Вполне, — серьезно ответил я.

— Иногда знаки бывают явственные, иногда, увы, не очень, и боюсь, иные их вовсе не замечают. Мсье Шульц рассказывал вам про статью в журнале?

Я кивнул.

— Такой очевидный знак, — радостно улыбнулась мне сестра Клер. — Я будто слышала его голос.

— Могу я предложить вам пересесть к столу, пока ужин не остыл? — сказала Мелани. — Там и продолжите свой рассказ.

— О, конечно! Конечно! — воскликнула сестра Клер. — Я голодна, как полный приют детей!

Я услышал ее тихий музыкальный смех, увидел, как глаза Клер засветились юмором. Нетрудно было понять, почему Мишель влюблен в нее. Направляясь к столу, я шел рядом с ним.

— Вы говорите по-английски? — спросил я.

Он коротко улыбнулся.

— Нет… совсем мало. Клер, она учит меня. Она очень хорошая учительница, — гордо произнес Мишель.

— Не сомневаюсь, — сказал я.

За столом Мелани посадила меня напротив сестры Клер.

— Пожалуйста, рассказывайте дальше, — попросила ее Мелани. — Уверена, мистер Даррелл не притронется к еде, пока все не услышит.

— Да-да, она права, сестра, — подтвердил я.

— Не называйте меня сестрой. — По лицу Клер пробежала тень. — Понимаете, я больше не монахиня.

— Простите… Тогда позволите мне называть вас мисс Клер?

— Разумеется, — радостно улыбнулась она. — Мне будет только приятно. — Она ковырнула ложкой сочную дыню и вздохнула. — Дети были бы в восторге от такого лакомства. Я должна послать им несколько дынь.

— Вы по-прежнему… э… поддерживаете связь с сиротским приютом? — спросил я, надеясь услышать продолжение ее истории.

— Поддерживает связь? — рассмеялся Жан. — Да она, по сути, содержит его!

Сестра Клер покраснела.

— Я только помогаю, — твердо произнесла она. — Еще бы не помогать, ведь такова воля Господа.

Наступила небольшая пауза; я пытался представить себе, каким образом Всевышний внушил монахине мысль заняться азартными играми.

— Итак, — заговорил я снова, — вы покинули Вулвергемптон и приехали в Сан-Себастьян.

Она кивнула:

— Да, это было шесть лет назад. Я немного разбиралась в садоводстве, и мне поручили управлять их маленькой фермой. Первое время мне пришлось нелегко, ведь я ничего не знала про коров и свиней, даже про кур, но я быстро освоилась. В свободное время водила детей на прогулки или устраивала для них игры, эти занятия мне больше всего нравились. Вы даже не представляете себе, какие там были милые дети, и я стала специально выращивать кое-что для них, например сладкую кукурузу и клубнику; они просто обожали эти лакомства. Я была очень счастлива, но все равно, понимаете, чувствовала, что у Господа припасены для меня еще задачи.

Она управилась с дыней и откинулась на спинку стула, задумчиво глядя на свою тарелку. Потом подняла глаза, сияющие, будто озаренные солнцем сапфиры.