Птица-пересмешник

– Да что за вздор ты несешь! – возмутилась Одри. – Фангуасы рады, что вновь обрели свое божество. Видел бы ты доктора Феллугону, когда я рассказала ему о целой роще омбу! Бедняжка, он ударился в слезы и со всех ног кинулся к Стелле, да так, что я не поспевала за ним! Нет, с моей точки зрения, открытие принесло куда больше хорошего, чем дурного!

– Да, похоже, ты права, – сказал Питер. – Хотелось бы только найти выход из тупика, в котором мы очутились.

– Единственная причина, почему мы оказались в этом тупике, заключается в том, что бедняжка Кинги не упускает ни одной возможности, дабы проявить свой демократизм, – сказала Одри. – Ему ведь ничего не стоило надавить на особое совещание по вопросу о плотине, но он всегда стремится отыскать наиболее мягкий способ решения любой проблемы.

– Боюсь, после сегодняшней утренней встречи он перестанет так деликатничать, – хмуро сказал Питер.

Тут к нему неслышным шагом подошел Могила.

– Пожалста, сэ , масса Флокс, – сказал он. – Пришел масса Друм.

– А, Друм! – вскричал Питер. – Как раз вовремя! Пригласи его сюда!

– Да, сэ', – ответил Могила.

Друм скользящим щагом вошел на веранду, сверкнув своей желтозубой улыбкой. На нем была та же самая одежда, в которой Питер видел его в последний раз, и было ясно, что он несколько дней не мылся и не брился. Большой ящик для коллекций, который он нес на своем тщедушном плече, совершенно перекосил его детскую фигурку.

– Профессор Друм, – сказал Питер со всей сердечностью, на какую был способен по отношению к этому неопрятному человечку, – а мы вас так ждали! Его Величество и мистер Олифант горят желанием побеседовать с вами.

Друм сделал неуклюжий поклон.

– А! – сказал он. – Значит, я им понадобился-таки? Что ж! Люди везде одинаковы – в поисках решений обращаются к науке как к последнему средству, хотя заботятся о ней в последнюю очередь!

– Присядьте-ка с дороги да выпейте… Чего вам? Ах да, лимонного сока, – вспомнил Питер. – Ганнибал будет здесь через десять минут.

– Да, хорошо бы лимонного сочку для прохлаждения, – сказал Друм, усаживаясь в кресло, сплетая свои волосатые ноги и ставя себе на колени ящик с коллекциями, который он крепко обхватил руками, словно только что родившегося, и притом хилого, младенца.

– Ура! Смилостивились сильные мира сего! Снизошли-таки до простого человека! – изрек профессор, с жадностью и сипением потягивая лимонный сок.

– Я что-то недопонял вас, профессор, – сказал Питер.

Друм поднял свой длинный заскорузлый палец:

– Мой милый Флокс! Забыл, сколько раз я просил аудиенции у Кинги или Олифанта! Много-много раз! А сколько раз они избегали меня, делали вид, что меня нет? Но мы, люди науки, хоть и отвержены массами, но не считаем это оскорблением. Нет! Мы, ясно мыслящие ученые, прекрасно отдаем себе отчет в том, что миром правят бездари! Поверишь ли, Флокс, но вряд ли во всем мире найдется хоть один политик, для которого биология – не пустой звук. Многие даже не представляют себе, как функционируют их собственные почки, не говоря уже о чем-то более хитроумном! При слове «эколог» они думают, что это иностранец из какой-то загадочной страны! Биология сводится для них к плотским утехам, которым они обучаются еще за школьной партой! Нужно ли удивляться, мистер Флокс, что последние, к кому наши владыки обращаются за консультацией, – это мы, авторитетные ученые! Вот когда ситуация окончательно запутывается, они и прибегают к нам со слезами, умоляя помочь, как ребенок к папаше со сломанной игрушкой, умоляя починить!

– Видите ли, Друм, на это была масса других причин, – осторожно начал Питер и честно, без обиняков сказал собеседнику, что хоть он и сочувствует ему, но вид у него настолько непрезентабельный, что все шарахаются.

– Как вы заметили, ситуация на острове весьма непростая, – продолжал Друм.

– Как же, заметил, – сухо сказал Питер.

– Открытие, которое сделали вы и мисс Дэмиэн, имеет неоспоримую важность, – заявил Друм, потянувшись за соком, но пронес стакан мимо рта и облил подбородок. – Я имею в виду для будущего Зенкали.

– Вы имеете в виду – в связи с аэродромом? – поинтересовался Питер.

– Ну да, и еще по ряду других причин, – сказал Друм, и глаза его внезапно хитро блеснули.

– Могли бы вы прояснить хоть что-нибудь по поводу вашего открытия? – начал было Питер, но собеседник прервал его.

– Прояснить, говорите? Хоть что-нибудь? Да я все разъяснить готов, все! Наши правители могут спать спокойно, – сказал он и разразился диким, резким смехом. – Я нашел решение проблемы! Пусть они отшивали меня, пренебрегали мною, насмехались надо мной – я непрерывно, неустанно, днем и ночью, скрупулезно разрабатывал свою жилу. Меня переполняло такое вдохновение, которое мало кого из гениев посещало…

– Не хотите ли вы сказать, что вам удалось решить проблему Долины пересмешников? – спросил Питер, прерывая жизнерадостный самоанализ профессора Друма.

Друм поставил на стол недопитый бокал и еще крепче прижал к себе ящик.

– О да, – прошептал он, не в силах скрыть волнение. – Я решил ее, мистер Флокс! Решение проблемы здесь, вот в этом ящике.