Птица пустыни

Между тем Мартиньи продолжал постигать торговую науку в магазине Бриссо. Он приобрел неограниченное доверие хозяина, и Бриссо полагался на него во многом, чем прежде занимался сам. Виконт не пренебрегал никакими мелочами, наблюдал за всем с неутомимым усердием, и торговые дела Бриссо шли успешно.

Однако обстановка на приисках с каждым днем все больше накалялась. Ненависть золотоискателей к торговцам, поднимавшим цены на товары, вот-вот готова была выплеснуться через край. Сверх того, золотоискатели, выкупившие бедный золотом пай, — а таких было большинство, — с трудом могли осилить налог, налагаемый на них администрацией, который они должны были заплатить вперед, чтобы получить разрешение работать на приисках. Да и пресса подливала масла в огонь, печатая раздражительные статьи то против одной партии, то против другой. Оскорбительные для всех пасквили появились на столбах. Часто случались драки, где в ход шли уже не кулаки, а ножи и револьверы, — словом, все предвещало близкую бурю.

Однако Бриссо не хотел замечать опасности. Он, конечно, видел взгляды, полные ненависти, устремленные на него, слышал оскорбления, которыми осыпали его вполголоса, но давно привык к этому. Покушение, жертвой которого он чуть было не сделался и от которого его спасла бдительность Мартиньи, уже не внушало ему серьезного беспокойства. Бриссо видел в этом только попытку отомстить ему и льстил себя надеждой, что все кончилось со смертью мексиканца.

Мартиньи не разделял этой уверенности, но считал бесполезным переубеждать Бриссо. Он только удвоил внимание, чтобы предупредить новое покушение, и положился на провидение.

Однажды в воскресенье, когда виконт и Бриссо вышли из магазина, оставив там караульным Педро, ничто не указывало на то, что спокойствие колонии скоро будет нарушено. Однако, против обыкновения, по окончании службы в церкви улицы были многолюдны. Люди толпились на перекрестках, что-то с жаром обсуждая. Лица их были серьезны, иногда разговаривавшие украдкой пожимали друг другу руку или обменивались таинственными знаками.

Мартиньи и Бриссо направились к таверне, где обыкновенно собирались торговцы. Это была обширная палатка, заставленная деревянными скамейками и грубо сколоченными столами. Посетителей собралось много, но разговоры велись не шумно, как обычно, а шепотом. Мартиньи заметил несколько подозрительных типов, вертевшихся в проходе между столами.

Некоторые посетители издали кланялись Бриссо, но никто к ним не подошел, и они казались предметом любопытства и подозрения для большей части посетителей таверны.

Бриссо усадил виконта за отдельный стол и велел подать кусок холодной говядины и пиво. Он, видимо, чувствовал какое-то беспокойство, потому что едва дотрагивался до еды, в то время как Мартиньи уплетал за двоих. Однако виконт украдкой наблюдал, что происходило вокруг них, и не было человека, которого он не рассмотрел бы с особенным вниманием.

На другом конце палатки, сквозь густой дым от трубок и сигар он заметил группу из четырех человек, поношенное платье и злобные физиономии которых сразу бросались в глаза на фоне более или менее приличной публики. Они пили виски и беседовали так тихо, что нельзя было даже угадать, на каком языке они говорят.

Мартиньи показалось, что один из этих людей был в числе мексиканцев, которых он встретил по приезде на прииски. Однако он решил, что ошибся, когда заметил, что сам является предметом внимания незнакомцев.

Пошептавшись еще некоторое время, они встали и направились к выходу. Проходя мимо Мартиньи, один из них посмотрел на него и сказал по-испански своему товарищу:

— Да, да, это он, я его узнал. Это человек с алмазом.

Виконт вздрогнул. Откуда этим людям известно об алмазе? Он встал, намереваясь догнать незнакомцев, но они уже затерялись в толпе, теснившейся у входа в таверну.

Мартиньи снова опустился на скамейку и терпеливо ждал, пока Бриссо закончит свой завтрак. Когда тот, допив пиво, закурил сигару, он сказал вполголоса:

— Может быть, уйдем отсюда? Мне надо с вами поговорить.

Заплатив по счету, они вышли из таверны и некоторое время шли молча.

— Мсье Бриссо, — произнес наконец виконт, — не говорили ли вы кому-нибудь об алмазе, который был у меня?

— Почему вы спрашиваете, Мартиньи?

— Потому, что я сейчас слышал, как эти типы упомянули о нем. А я не поверял своей тайны никому, кроме вас.

Бриссо смутился.

— Я действительно припоминаю, что как-то раз, когда приказчики злословили о вас, я сказал им, что вы имеете алмаз большой цены, и когда-нибудь, возможно, станете моим компаньоном или преемником.

Виконт нахмурился.

— Итак, ваши приказчики, в том числе и Фернанд, знают об алмазе…

Бриссо кивнул.

— Вы совершили большую неосторожность и, без сомнения, она принесет свои плоды, — продолжал Мартиньи. — Я думал, что должен заботиться только о вашей безопасности, а теперь выходит, что пора подумать и о своей.

— Что вы говорите, Мартиньи? Моя неосмотрительность подвергла вас опасности?

Виконт пожал плечами.