Птица пустыни

Жизнь Мартиньи висела на волоске. Фернанду стоило еще раз нажать на курок, и он неизбежно бы погиб. Поэтому Денисон, не медля, выстрелил.

Испанец дико вскрикнул и упал на землю. Мартиньи тут же вскочил на ноги и схватил револьвер, в котором еще оставалось несколько патронов.

— Благодарю, мсье Денисон, — сказал он невозмутимо. — Я право, думаю, что вы спасли мне жизнь… Но как мы теперь узнаем, где они спрятали пленниц?

— Этот человек не умер, — ответил судья, видя, что Фернанд шевелится.

— Этот трус нам все расскажет! — воскликнул Бриссо. — Он должен рассказать! Негодяй! — продолжал он, наклонившись к Фернанду. — Что ты сделал с моей дочерью?

Испанец, завывая от боли, бросил на своего бывшего хозяина полный ненависти взгляд.

— Вы этого не узнаете, — прохрипел он. — Таким образом я отомщу за все унижения, которые перенес в вашем доме!

— Несчастный! Как смеешь ты жаловаться, ты, которого я осыпал благодеяниями? Спрашиваю тебя еще раз: что ты сделал с моей дочерью и с мисс Оинз?

— Выслушайте меня, Фернанд, — сказал Ричард Денисон. — Ваша рана, я думаю, не очень опасна и вы доживете до приговора, который будет произнесен над вами. Отвечайте на наши вопросы, иначе я воспользуюсь властью, данной мне, позову черную стражу и прикажу, чтобы вас повесили на ближайшем дереве.

Эти слова как будто заставили Фернанда задуматься. Но он недолго колебался. Ненависть оказалась сильнее инстинкта жизни.

— Поступайте, как знаете, — сказал он. — Убейте меня поскорее, потому что я очень страдаю.

— Клара. Где Клара? — снова спросил его Бриссо.

— Вы ее больше не увидите, ни ее, ни англичанки.

— Злодей! — закричал Бриссо, поднимая ружье над головой Фернанда. — Ты их убил?

Денисон удержал руку несчастного отца.

— Фернанд, — сказал он, — вы не могли убить несчастных девушек.

— Конечно, нет, — ответил испанец, — но смерть их неминуема, потому что мы бросили их в чаще… Но вы ничего от меня не узнаете… Дайте мне умереть.

Услышав о том, что девушек не убили, Денисон и Бриссо немного успокоились. Однако они не могли понять, какая опасность угрожала несчастным пленницам в эту минуту.

— Что имел он в виду, мсье Денисон? — с тревогой спросил Бриссо. — Если эти негодяи не убили Клару и мадемуазель Оинз, то я не понимаю…

— А я понимаю! — вдруг закричал Мартиньи. — Оглянитесь вокруг!

И действительно, воздух сделался тяжел и удушлив, дневной свет принял странный оттенок, в горле першило от смолистого запаха, издаваемого листьями маали, когда они сильно нагреты[3].

Мартиньи, много повидавший в своих путешествиях, не мог не догадаться, о чем это говорит. Теперь ему стало понятно поспешное бегство обитателей пустыни. Однако Денисон и Бриссо, менее опытные в подобных вещах, все еще терялись в догадках, пока из-под зарослей не повалил густой дым.

— Ну, ясно вам теперь? — воскликнул виконт. — Они подожгли кусты!

Страшная истина сделалась еще очевиднее, когда они увидели пламя, вспыхнувшее в двухстах шагах от того места, где они находились.

— Вот что хотел сказать этот мерзкий испанец! — закричал Бриссо. — Они устроили пожар и бросили девушек одних!

— Да-да, — сказал Ричард, — таково было их намерение… Однако пожар не мог распространиться далеко. Надо спешить!

— Бежим! — заторопился Бриссо.

— Бежим! — повторил Мартиньи. — Но куда девались проводники?

Австралиец с сыном, давно уже понявшие, какая опасность им грозит, и отчаявшись объяснить это европейцам, решили вернуться. Мартиньи позвал их, но они с испугом смотрели на пламя и нерешительно топтались в отдалении.

— Клара! Рэчел! — закричал виконт, заметивший, какое действие оказывают эти имена на австралийцев.

И действительно, Волосяная Голова, услышав имя своей благодетельницы, что-то сказал сыну и сделал несколько робких шагов к Мартиньи.

— Зачем нам проводники? — возразил Денисон. — По следу лошадей мы дойдем до того места, где негодяи оставили девушек.

— Справедливо, — согласился Мартиньи. — Пойдем по следам.

Фернанд в ужасе закричал:

— А меня, сеньоры, разве вы бросите меня сгореть живьем? Я не могу сделать ни шага!

— Ты пожнешь то, что посеял, — ответил Мартиньи. — Мы должны подумать о твоих жертвах, прежде чем побеспокоиться о твоей презренной особе. Если ты погибнешь в пожаре, который сам и устроил, не будет ли это справедливым наказанием для тебя?

И он поспешил присоединиться к своим товарищам, которые бежали к тому месту, где уже полыхало пламя.

Австралиец с сыном, пошептавшись, последовали за ними.

Глава XX Пожар

Через несколько минут дорогу мужчинам преградила полоса огня. Кусты горели со страшным треском, деревья валились, поднимая в воздух тысячи искр. Ни одно живое существо не могло уцелеть в этой огненной геенне.

К счастью, след, по которому спешили Мартиньи и его спутники, огибал полыхающий участок, и это вселяло в них надежду. Но надежда эта была непродолжительна: шагов через сто след прерывался полосой горевшей травы.

Мартиньи остановился.

— Трава горит местами, — сказал он. — Надо попытаться перескочить через пламя. Я иду первым…

— Перейдем! — поддержали его Денисон и Бриссо.