Птица -радуга

Сзади незаметно подкрался Шутер. Свое имя он и получил за отвратительную привычку подбираться так тихо, что никто до последнего момента его не замечал. А в последний момент он выныривал из-за плеча и орал прямо в ухо:

– Вам звонок! Ответьте на звонок!

По-моему, он получал от этого настоящий кайф, хотя когда его пытались ругать, делал невинный вид (насколько он может быть невинным у экранчика на колесиках) и всем своим видом говорил: «Как вы можете! Я только выполняю свою работу!»

Вот и сейчас он заголосил так, что я подпрыгнула.

– Зараза ты! – сказала я.

Шутер сделал вид, что обиделся, а на самом деле так и лучился от радости: это было высшей похвалой его таланту.

– Вам звонок. Ответьте на звонок, – сказал он уже потише. Экран моргнул и засветился. На дисплее была моя мама, она увидела меня и помахала рукой.

– Привет, солнышко мое! Когда ты к нам приедешь?

– Ой, мам. Даже не знаю. Сегодня опять не получится: надо задержаться на работе.

– Ну, понятно, – мама улыбнулась. – Ракеты без тебя не взлетят. Институт развалится. Мир рухнет.

Мои родители жили на другом конце города, в верхнем ярусе, по подземной железке не добраться, что было быстрее всего. Приходилось по воздуху, скайлайном, с тремя пересадками. Пока доберешься – ночь наступит.

Сама я жила в институтском городке, в маленькой, но очень уютной комнатке в общежитии. Городок наш был очень старый, одноярусный, с парком и озером. Он был надежно окружен силовым полем и абсолютно безопасен. Здесь было так тихо и спокойно, как, наверное, было в каком-нибудь маленьком городке на старушке Земле в давние (уже почти забытые) времена.

Когда я выбиралась в город, темп жизни казался мне там сумасшедшим. Люди вечно куда-то торопились, бежали, машины ревели, идешь по тротуару – земля дрожит, очевидно, внизу пронесся экспресс, поднимешь голову – неба не видно: все заслонила сетка скайлайна. На каждом здании по стереовизору, и каждый стереовизор показывает очередную глупую рекламу.

«Розовый утенок» – вкусные ириски!

Ириски для вашей киски!

Улыбающаяся девушка гладит мохнатое создание в половину ее ростом. У создания четыре глаза на макушке смотрят меланхолично и сыто, коротенькие передние лапки сложены на груди. Венесская кошка. Настоящие земные кошки теперь большая редкость. Я часто видела их в книгах, так они были толстые, пушистые и довольные, и один раз в зоопарке, так они были тощенькие и несчастные.

Голос с экрана вернул меня на землю.

– Малышка, а ты помнишь, что на выходные мы поедем навестить бабушку? – это папа появился рядом с мамой на экране.

Ох уж эти родители. Девица уже взрослая, а они солнышко, малышка, уси-пуси… Ужасно. Еще хорошо, что никого нет поблизости.

– Да-да, помню. Прилечу послезавтра. Пока-пока. Мне сейчас некогда.

В кабинете нашего начальника было уже темно, тяжелые шторы на окнах не пропускали слабый вечерний свет. Я потянулась к выключателю, но вдруг что-то почувствовала: в комнате явно кто-то был, мне показалось какое-то движение в кресле и чей-то вздох.

– Скрип? – неуверенно позвала я, хотя точно знала, что робот сейчас стоит в кладовке, подсоединенный к блоку питания. К тому же кто-то к кресле был очень маленький… Если там вообще кто-то был…

Не дождавшись ответа, я зажгла свет, но эти люми-лампы включаются всегда так медленно. Я не успела ничего рассмотреть, почувствовала только, как какое-то маленькое существо юркнуло рядом с моей ногой. Еще я почувствовала его теплый мохнатый бок и увидела длинный пушистый хвост, исчезающий за дверью. У меня не хватило смелости последовать за ним.

Я прислонилась к косяку, сердце бешено колотилось. Наваждение какое-то. Что за существо разгуливает так спокойно по институту среди белого дня. Энергоэкран не пропустит никого чужого на нашу кафедру, если только… Если только в базе данных не хранится запись о том, что чужак абсолютно безопасен!

Фу! Какое облегчение! Это просто бестолковая зверушка из парка случайно забрела к нам. Коп (так мы зовем нашего робота-охранника) вычислит ее в два счета и водворит на место. Вот и хорошо.

Я подошла к столу и принялась вытирать пыль. Из головы никак не шла зверушка. Этот пушистый хвост я где-то уже видела, но где?

У командора на столе чего только не лежало. Деловые бумаги вперемешку с каким-то мусором, клочками бумажек, на которых он делал записи. Красивое пресс-папье из темного хрусталя совершенно терялось в этом творческом беспорядке. Сверху пресс-папье лежали две маленькие шоколадные конфетки.

«А, командор Шеман, да вы сластена!» – неизвестно почему обрадовалась я. Видимо, просто всегда приятно обнаружить слабость в человеке, в котором, как казалось, слабостей не было.

Одну конфетку я, недолго думая, съела, над второй подумала немного, вздохнула и тоже отправила в рот. Что поделать, я тоже сластена. Пусть думает, что я случайно выкинула их с мусором.