Птица счастья

Под прощальные выкрики он откопал в сваленных на диван выпускных платьях свой пиджак и покинул квартиру. На связь они с друзьями больше не вышли. В тот день Василий вернулся домой, проспался, а на следующее утро оказалось, что он не просто Василий Сергеевич Александров, а плоть от плоти солнца русской поэзии. Минин лично приехал сообщить эту новость братьям. Долго говорил о долге, предназначении и патриотизме.

Он обрисовывал умопомрачительные карьерные перспективы. Мама слилась с сероватым цветом стен в гостиной и наблюдала за тем, как вершилась судьба ее детей. Волнение Марии Петровны достигло своего апогея. Одновременное смешение материнской гордости за детей и неконтролируемый страх перед их выходом в большой мир вспенивались вместе с припущенной содой во время приготовления теста для выпечки, поглотившей Марию Петровну. Пирожки в тот день не удались, это заметили и Минин, и братья.

Поначалу на роль публичной фигуры руководители проекта и Минин хотели выбрать Сережу, поскольку он был покладист, спокоен и управляем. Но потом весы качнули в сторону обаяния Василия и его природного непреодолимого магнетизма: одноклассники хотели носить такие же, как он, рубашки, слушать такую же музыку и самозабвенно смеялись над его шутками, даже не смешными. Стоит ли говорить о его популярности у девушек и молодых женщин. История с Каринэ Алексеевной была лишь ручейком в бурном потоке женских слез. Не желая никому зла, он не имел обыкновения погружаться, как его брат, в переживания, тем более чужие. Особенно, когда все в жизни было просто – удовольствия понятны и открыты, возможности безграничны.

Руководство государственное и Минин решили спросить мнения и пожелания самих мальчиков и предоставили им возможность сделать самостоятельный выбор, на который у ребят оставалось несколько дней. Поскольку уже через месяц собирался крупный форум международный, с гостями высокопоставленными, где миру планировали открыть проект «Возрождение» и его результат – одного из братьев в присутствии президента страны великой и большей части его свиты. И к этому событию нужно было готовиться.

– А они вообще имели право так делать? – пробубнил Сережа. Братья сидели в комнате друг напротив друга.

– И, выходит, родители не могли иметь детей?

– Ну, это сейчас такое в порядке вещей… и выходит, что так…

– Ну-ка, повернись боком.

Вася встал лицом к стене.

– Не, ну художники – те еще мастера. Вот я на твою рожу смотрю и не нахожу сходства никакого. – Взгляд Сережи блуждал от профиля брата к монитору, где была открыта страничка поисковика с многочисленными портретами поэта.

– Ты на свою рожу посмотри – может, найдешь…

Вася достал сигарету и подошел к открытой форточке.

– Ну, ты совсем охренел, что ли, – отмахиваясь от дыма, возмутился Сережа.

– Знаешь что?.. Да я возьму и кучу здесь навалю – и пусть кто-нибудь мне хоть что-то скажет. Я этого, конечно, не стану делать, но представь рожу этого Минина… Говномину ему… Ха-ха…

– Ты дебил, конечно.

– Я не дебил, дорогой брат, я гений во плоти, как и ты, – он выкинул сигарету в окно и сплюнул следом.

– Ты представь себе, один из нас через месяц будет стоять рядом с президентом. Сударь, нас ждет мир, – Вася вскочил на диван, павлином выгнул грудь, задрал голову, взъерошил кудри, декламировал:

«В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Анчар как грозный часовой

Стоит – один во всей вселенной».

– Еще и клоун, – заключил Сережа.

– А может, почитаем твои занудные стишки? Где твой дневник? Я знаю, что ты его здесь прячешь!

Вася попытался вскрыть ящик письменного стола.

– Ты же понимаешь, что это должен быть ты? –перебил Сережа брата.

Он не ощущал в себе достаточной уверенности и не обладал обаянием Васи. Он был тихим, как подмосковные пруды. Его не манила слава. Василий бросил попытки найти дневник и сел рядом с братом.

– Если ты хочешь – я уступлю. Мне все равно. – Вася сел рядом с братом и пристально посмотрел из-под косматой челки.

Талантливый и открытый сердцем, Вася мог непринужденно отказываться от того, что ему шло в руки. Он был добр и независтлив от природы, и жизнь не заставила его усомниться в легкости бытия. Учеба давалась ему малыми усилиями, общение с людьми вызывало интерес и не обременяло. Он привык к хорошим вещам, поэтому делился или расставался с ними в порыве и тут же обзаводился новыми благодаря матери, которая не отказывала.

– Нет уж, я не готов светить своими прыщами на всю страну, – пробубнил Сережа.

Они сидели рядом и улыбались.

– Ну хочешь, я буду модным блогером и не про пьянки и бритье мошонок стану рассказывать, а про то, что будет важным и полезным.

– Ага, и попутно рекламировать средства для укладки волос и против угрей.

– Да даже если так, хочешь, я буду котиков спасать.

– Ну прекрати издеваться… Ты, главное, с говноминами завязывай, это криповая шутка.

– Без сопливых разберусь.

Прежде чем огласить свое решение Минину, братья решили прогуляться и прокатиться на скейтах, а вечер обещали провести с мамой.