Птица счастья [СИ]

После удачных выборов Минин осознал силу детского сна виртуальности, в который впадала цивилизация. Он считал огромным экономический и социальный потенциал обособленного рынка беззащитных, неадаптированных и практически андрогинных людей и их пернатых друзей. Они сами объединялись в безопасной для них в эмоциональном и физическом смысле виртуальной среде, прислушивались к своим питомцам, чьими повадками давно управлял Минин. Лев Константинович не хотел новой смуты от Кристины — она обладала опасным знанием, в случае обнародования которого мог выйти коллапс с человеческими жертвами, чего ему совсем не хотелось. Поэтому Минин дал распоряжение обеспечить Кристине наилучший уход для ее скорейшего выздоровления. Он в тот же день позвонил сыну и провел разъяснительную беседу.

— Петя, я предпочитаю, да и в целом у нас вертикаль так устроена, чтобы мои проблемы становились проблемами другого человека. Так вот сегодня моя проблема — твоя жена, и передаю я ее тебе.

— О чем ты говоришь?

— Во-первых, она про формулу Александрова и про «серых» клонов знает, которых ты вне общего оборота производишь. Да-да, я в курсе, не дергайся. А во-вторых, у нее был любовник. Неважно, кто он. Важно, что она признает собственную ошибку. По второму вопросу мы с ней достигли договоренности, и ты можешь больше не беспокоиться, а вот по первому я тебе помогать не буду, разбирайся сам. Нужно предотвратить информационный вброс формулы Александрова от твоей жены. Ну, и пока что затаись с продажей клонов на аукционах.

Петр Львович не слушал нотации отца. Его драгоценная собственность, его опора, его достоинство — все оказалось под угрозой. Мало того, что любовника завела, так еще могла лишить его денег и устроить скандал. Черты лица Петра заострились. Он побледнел — череп его проступил мертвенной белизной из-под тонкой кожи. На глаза легла иссиня-черная тень. Зрачки сузились и бегали из стороны в сторону, как черные капли едкой ртути. На высоком лбу пульсировала вена.

— И да, Петр, повзрослей и по возвращению прекрати отлавливать и расстреливать этих птиц. Тебе оружие не для этого выдали, а для самообороны.

— Да до них дела никому нет уже.

— Они иногда выбирают себе новых хозяев, зачем, людей предназначенного лишать.

— Ха-ха, да большинство людей полинявших к себе не подпускают, кому они такие «никакие» нужны, серые и неприметные.

— Ну этим людям не поможешь.

— Ну а, почему одни должны этих пернатых тварей растить и кормить, и в большинстве они и не вздумают линять? А к другим, значит, прилетят сразу готовые, кем-то до линьки доведенные, преображенные являются, шепчут свои подсказки, и все с само собой в жизни налаживается.

— Ну вот пока большинство должны растить своих птенцов сами. Пока Александров не доработал свой текст, мы не в силах ничего изменить.

— Ты же прекрасно знаешь, что этот нытик ничего не сделает.

Отец слышал голос сына, и тот удалялся, растворяясь цифровом сигнале, и понял Минин, что его собственная птица, сидящая тут рядом в клетке и скрытая от посторонних глаз плотной тканью, никогда не поменяет свой окрас на неприметный серый и не попросится на свободу.

* * *

Петр закрыл несколько крупных сделок и после звонка отца был вынужден отказаться от всех «теневых», что уменьшило его будущие доходы на сотни миллионов. По возвращении в страну Петр был холоден с женой. Они обоюдно не разговаривали. Кристина словно не замечала присутствия супруга и подолгу смотрела в окно, сжимая телефон у груди, и практически не выходила из дома. Загадкой для Петра оставалось имя любовника, но больше его беспокоила ситуация с формулой, отчего он приставил к жене охрану.

Несколько недель спустя, выдержав паузу, поутихший и больше не способный на неконтролируемое насилие Петр инициировал разговор c Кристиной. Беседовали холодно, разочарованно. Жена не боялась и не переживала. Она была подавлена, а Петр был ей совершенно безразличен.

— Я не хочу знать, с кем ты спуталась… И принимать решения касательно нашего брака я тоже не намерен. Но что до твоего расследования — ты должна все кончить. Отдай записи, которые есть.

— Ты же не думаешь, что это меня остановит.

— Чего ты хочешь добиться? Лишить меня, себя, нас всего?…

— Я уже всего лишилась.

— Я помогу тебе этого не сделать, ты сейчас в расстроенных чувствах, а люди тебе верят, не вводи их в массовый психоз. Отдай информацию. И про ублюдка своего забудь… Время пройдет, восстановишься и родишь еще ребенка. Сходи вон с Васей на ваш традиционный спа-день — приведи себя в порядок. Со следующей недели будем посещать воскресные службы, по семейным делам у батюшки совета просить.

Петя решил не обращать внимания на расстройства жены. Не склонный к эмоциональности и отлученный своей деятельностью от человеческих чувств, он решил, что произошедшие события — блажь, мелочь, которую он сможет пройти и не заметить.

Кристина не сказала ни слова. Она впервые за весь разговор подняла на мужа глаза. Обернись он в тот момент — он познал бы мучительное презрение за собственное существование.

Кристина положила телефон перед Петром на стол.