Птица солнца

– Пошли, – сказал жрец, и они двинулись по спуску, но дорогу им преградил Ланнон. Охваченный дурными предчувствиями, он напряженно улыбался.

– Этот глупец Задал поторопился, он не хотел сказать ничего дурного. Никто не сомневается в твоей храбрости, Хай, кроме тебя самого. Не старайся чересчур убедительно доказать ее. Жизнь много потеряет для меня без моей Птицы Солнца.

– Мой господин, – голос Хая звучал хрипло. Его тронула тревога Ланнона.

– Первый удар опасен, Хай. Смотри, чтобы слон не придавил тебя, когда будет падать.

– Я запомню это.

– Не забудь также вымыться перед ужином, – улыбнулся Ланнон и отступил в сторону.

Дважды в этот день они видели маленькие стада слонов, но оба раза Хай отрицательно качал головой, и животные проходили мимо, потому что это были самки, слонята и самцы-подростки.

День близился к концу, и Хай начал испытывать виноватое облегчение. Возможно, боги настроены к нему благосклонно и не станут испытывать его.

До наступления темноты оставался час. Хай и Задал неподвижно сидели у тропы, укрывшись под нависшими ветвями обезьяньей яблони.

Помет на их телах подсох, кожа начала чесаться. Хай сидел, положив на колени топор с грифами, и смотрел на тропу, надеясь, что никто не появится на ней до темноты, и он сможет отказаться от дикого замысла, к которому его подтолкнули чувство чести и горячность. «Странно, как бездействие притупляет даже самые сильные страсти», – подумал Хай и сухо улыбнулся, поглаживая рукоять топора.

Среди деревьев на склоне он заметил тень, движение большого серого тела, словно там плыло облачко тумана, и его бросило в жар. Задал тоже увидел зверя, он перестал ерзать и замер рядом с Хаем.

Они ждали, и вдруг из-за деревьев показались два слона. Два больших старых самца с тяжелыми бивнями, легко спускались по склону. Они держались в ста шагах друг от друга, и в их походке была настороженность, которая предупредила Хая, что животные встревожены, может быть, ранены охотниками в долине.

– Берем этих двоих, – прошептал Хай. – Выбирай.

Задал молчал, опытным глазом следя за слонами. Передний слон был старше, более худой, один бивень обломан. Но он шел первым, а значит, был опытнее, подозрительнее. Сломанный бивень делал его более злобным и непредсказуемым.

– Второй, – прошептал Задал, и Хай кивнул. Он ожидал этого.

– Тогда я отойду. Надо постараться напасть одновременно. – Хай покинул укрытие из нависших ветвей и бесшумно и быстро отошел по тропе, так чтобы расстояние между ним и Задалом стало примерно таким же, как между слонами.

Он залег в жесткой траве у тропы и оглянулся. Слоны приближались. Передний слон миновал укрытие Задала. Хай заметил, что расстояние между слонами сократилось. Слон Задала дойдет до него раньше, чем передний слон поравняется с травой, на которой лежал Хай.

Если один из охотников нападет преждевременно, второй слон встревожится, и опасность для охотника значительно возрастет. Хай знал, что ему нечего рассчитывать на предупредительность со стороны Задала. Этот человек будет думать только о своих интересах.

Он увидел, что Задал покинул укрытие и молча побежал по тропе за вторым слоном. А слон Хая находился еще в пятидесяти шагах от него и смотрел в его сторону.

Задал бежал за своим слоном, совсем рядом с ним. На мгновение Хай восхитился. Может быть, он неправильно судил о нем. Может быть, Задал все же подождет и даст Хаю возможность напасть.

Но тут жрец увидел, как топор начальника охоты взметнулся, сверкнул в высшей точке полета и начал опускаться; Хай полностью сосредоточился на своем слоне.

Послышался крик боли и тревоги: Задал ударил. Хай сорвался с места. Огромное животное приближалось к нему, пока не заполнило все поле зрения.

Хай знал, что у него всего несколько мгновений для удара, а потом зверь пробежит мимо.

Он бежал рядом со слоном, держась на возвышении: падая, он сможет откатиться от зверя. Хаю приходилось делать огромные скачки, и он быстро терял равновесие, кренясь к слону.

При каждом шаге слона, когда огромный вес приходился только на задние ноги, на них под грубой серой шкурой четко выступали сухожилия. Сухожилие – гибкая и упругая нить толщиной в девичье запястье – при каждом шаге слона принимало на себя весь вес животного.

Хай забежал сзади, и, когда сухожилие в очередной раз напряглось, перерубил его; послышался резкий щелчок, словно парус развернулся под порывом ветра.

Слон покачнулся, раненая нога подогнулась. Он зашатался, балансируя на здоровой ноге.

– Во имя Баала! – завопил Хай, и топор опять высоко взметнулся. С таким же резким звуком лопнуло второе сухожилие, и огромный зверь рухнул. Звук его падения донесся до зрителей на холме, с сухой земли поднялось густое облако пыли. Хай отпрыгнул от падающего тела и грозного молотящего хобота.

Он готовился к последнему удару, танцуя вокруг ревущего животного, зная, что располагает считанными секундами, чтобы воспользоваться внезапностью нападения, что вот-вот раненый слон увидит его. Хай отчаянно искал возможности ударить.