Птица-тройка

Взяв бутылки, тот внимательно осмотрел горлышки и колючим взглядом показал на правую часть примитивной витрины:

– Бери только одну вещу… – едва выговаривая, произнес он.

Там были крутящийся от ветра бумажный цветок, раскрывающаяся от надува змейка, цветастый мячик на резинке и еще что-то. Паша раздумывал, поглядывая на цепкие глаза старьевщика.

– Бери мячик, он всех дорож… – настоятельно протянул он игрушку малышу.

Паша взял, и уже без раздумий начал бросать в сторону разноцветный опилочный мячик, резинка которого возвращала игрушку обратно к руке.

Подбежавший Ленька кричал уже образовавшейся очереди:

– Я за ними занимал!

Валька, чтобы исключить возмущение детворы, доверительно пропустил его вперед.

Ленька долго торговался по поводу какого-то изделия, показывая найденный в сарае отрез непонятного материала.

Паша видел, что старьевщик сразу приметил этот товар, глаза его загорелись и стали какие-то скрытно-радостные. Они, как слабый огонь, обжигали детские мысли. Паша не мог смотреть долго на этого непонятного дядьку и перевел взгляд на вышедшего из подвала и одиноко стоящего Марсика. Он подошел к другу, который смотрел на мячик.

– Дай попробовать, – попросил он.

Паша протянул игрушку. Марсик сначала мягко, а потом резко бросил ее вперед, резинка податливо слушалась, возвращая мячик. Он кинул его подальше, а потом неожиданно перевел его вниз и, ловко подбивая ногой и оборачиваясь, заставил двигаться игрушку по дуге выше головы. Получалось очень забавно и необычно. Глядя на друга, Паша немного погодя твердо сказал:

– Оставь его себе, Марс.

Глаза друга зажглись, но он отвернулся:

– Не… не надо, – опустил глаза Марсик.

Но Паша настоял на своем и отдал игрушку. Чтобы Марсик не вернул мячик, он подчеркнуто равнодушно вновь подошел к Вальке. Его наставник что-то объяснял и говорил старьевщику, который требовал дополнительного взноса. Валька долго убеждал непреклонного старика, а потом резко отказался от своей затеи.

– Пойдем… – позвал он малыша в сторону.

Отходя, Паша опять обратил внимание, что сам того не подозревая, старьевщик каким-то странным образом объединил всех жильцов дома.

Здесь были ребята маленькие, как он, и уже почти взрослые; из первого, второго и третьего подъездов. Многие не такие знакомые, как из ближайших четвертого и пятого, но все они заворожено ждали своей очереди. Если игрушки и поделки их не привлекали, старьевщик давал деньги, как правило, очень небольшие.

Малыш чувствовал, что этот странный дядька, как колдун знает все не только об их товарах, но, в том числе, и о них самих. Поражала внутренняя скрытая и тайная игра старика с детским желанием, отслеживаемая по его хитрому взгляду, неожиданным вопросам и требованиям. В конечном счете, его не интересовала и радость награды за эти пустые бутылки, остатки материи или отслужившие ненужные вещи. Бросалось в глаза, как ловко и быстро старьевщик оценивал принесенный товар и, прищурившись, глядя на ребенка, принимал решение. Если дети просили конкретное вознаграждение, старьевщик, улыбаясь, находил слова для возражения и почти всегда направлял домой за дополнительной вещью. Этот дядька с колкими глазами всегда выигрывал, получая нужную ему вещь, видя горящие глаза и уповая на родительское сердце.

Все это мальчик, конечно, глубоко не осознавал, но что-то заставляло его чувствовать неискренность и обман в глазах не очень приятного и даже где-то противного ему человека.

С появлением старьевщика двор оживился. Многие ребята, довольные, уже отходили от него с игрушками, поделками, а кто и с небольшими деньгами и медной мелочью. Они двинулись к столу и лавочкам по другую сторону дома.

Кто-то из ребят предложил:

– Сыграем в «расшибалку»!

Ленька, Толик и Вадик из соседнего подъезда, и другие ребята бурно поддержали предложение.

Валька тоже пошел за ними. Несмотря на то, что игры «на деньги» осуждались взрослыми, Паша и Марсик любили на них смотреть. Глаза играющих в это время горели особенным азартом. Паша был маленький, денег у него не было, и он наблюдал, стоя в стороне.

Ленька достал массивную болванку, похожую на крупную монету, которую все одобрили в качестве битки.

На кон каждый, включая и Вальку, поставил свою монету. Ленька собрал их и положил стопкой «решкой» вверх, провел «чиру» на земле, от которой обозначил место для прицельного броска, после чего выстраивалось право очередности удара по монетам. Перевернутая ударом битки с «решки» на «орла» монета становилась добычей.

Ленька, получив право первого удара, радостно примеривался. Паша нисколько не удивился этому: он часто видел, как его приятель тренировался в прицельном бросании своей битки. Вероятность «выбивания» с первого удара, когда все монеты лежали стопкой, была самой высокой.