Птица у твоего окна

Он хотел было шагать дальше, но вдруг заметил, что таинственный чемоданчик на этот раз приоткрыт. Не понимая до конца, откуда у него эта смелость, повинуясь какому-то внутреннему чутью, он спокойно и осторожно, одним пальцем приподнял крышку. Под смятой темной накидкой что-то белело, тщательно и аккуратно уложенное. Он пошарил пальцем, взял снежно-белый пакетик, чувствуя целлофан.

Внезапно один из спящих зашевелился, кашлянул, колыхнув воздух. Тайна исчезла, появился страх. Вздрогнув, Сергей закрыл крышку и шагнул за порог комнаты. Различив наконец-то дверь в сенях, он шагнул на крыльцо, споткнувшись, побрел по тропинке в сереющий, просыпающийся сад.

Свежий воздух слегка вскружил ему голову. Только теперь Сергей осознал, что сжимает в руке пакетик.

В уборной он рассмотрел его. Он был совсем маленьким, тонким, внутри был белый порошок. Сергей надорвал пакетик.

«Наркотики» – мысль острой болью вонзилась в сердце. Он предчувствовал это. Руки вдруг сделались ватными, затряслись. Он рассеянно понюхал порошок и швырнул пакетик вместе с содержимым в темную глубину отверстия.

Вышел, скрипнув дверью. Он еще не успел все осмыслить. Да, он раньше думал об этом, но старался не верить своим собственным мыслям, а теперь истина ударила его запрещенным приемом.

Мир серел, становился свинцовым, затем синим. Солнце просыпалось далеко на востоке. Теперь оно поднималось до ужаса быстро и неотвратимо, жгло глаза, обволакивало мир огненной пленой.

Но он давно уже лежал на своей койке, хотя, конечно, заснуть не мог. Мысли вертелись, никак не складываясь в цельную мозаику, в логическую цепь…

«Они преступники. Они торгуют наркотиками…. Белая, ужасная смерть…. А я – дурак дураком! Помогаю убийцам! Не мог понять и бросить все это раньше! Думал – дефицит, лекарства… Идиот!»

Ненависть поднималась в нем глухой стеной.

Утром старуха кормила Сергея, а он с трудом пережевывал пищу. Все ему в доме казалось гадким, отвратительным – Сидор с полотенцем в руках, фальшивый, подмигивающий Сергею, его спутники, казавшиеся интеллигентными и добрыми людьми.

«Не хватятся ли они пакетика?», – думал Сергей. – «Хотя, кто их сейчас пересчитывать будет».

После завтрака, Сидор, уже свежий, выбритый, прощался с ним:

– Скажешь, что больше передач не надо. Запомнил? Вот тебе деньги.

Сергей молча сунул пачку в карман.

– Алена, проведи гостя, – сказал Сидор сонной девушке, появившейся на крыльце.

Они шли с Аленой по ярким утренним улочкам. Роса блестела изумрудными аквамариновыми капельками на траве и цветах. В небе плясало соломенное солнце.

Шли молча, казалось, Алена еще спала. Когда подошел к остановке автобус, она сухо попрощалась, и он, стоя на задней площадке, еще долго мог видеть ее длинную фигуру, уходящую вдаль.

***

Утренний вокзал был чистым, умытым, в мелких лужицах танцевали янтарные блестки солнца. Но Сергей не замечал этого – на душе у него было скверно. Совершенно автоматически он взял билет, влез в вагон, сел за столиком у окна. Равнодушно наблюдал, как входят пассажиры, как трогается поезд – медленно с железным стуком, постепенно набирая ход. За окном замелькали окраины города, сверкающие зеленым блеском поля, светящиеся ленты рек, кудрявое редколесье….

Сергей равнодушно смотрел на все это. При отсутствии любви и веры, ненужность всего остального была ему очевидной. Жгучий камень давил его душу. Он осознавал, что в нем произошел переворот, причиной которого было не внезапный шок от того, что произошло этим утром, а постепенное накопление догадок и подозрений, от которых он отмахивался. Как ловко играла Мальвина на его чувствах, притворяясь, что любит его, используя его влюбленность в своих целях.

Теперь разрозненные осколки догадок сложились вместе. Он вспоминал то, чему раньше не придавал большого значения: и хитрую ухмылку Яниса, чья машина часто торчала во дворе, и внезапные перемены настроения Мальвины, и следы инъекций по ходу вен на руке.

Тогда он еще не пытался все объяснить, его слепила любовь, его зажигала она – своими глазами, телом, потоком мягких, ласковых, и, увы, ничего не значащих слов. Его использовали! А если их раскроют? Что дальше, тюрьма, колония? И под это его подвела любимая девушка!

Сергей чувствовал, как закипают в горле слезы, и отвернулся к окну. Даль за окном была синяя, со стороны леса шли темные тучи.

Сердце противно ныло.

***

Сразу с вокзала он ринулся к ней. Ехал в троллейбусе злой, взъерошенный. Ему теперь было все равно – за время дороги он многое передумал. Он потребует объяснений.

Он долго звонил в знакомую дверь – никто не откликался. Тогда он застучал кулаком.

За дверью послышались слабые шаркающие шаги.

– Кто?

Сергей молчал.

– Сереженька, ты?

Дверь приоткрылась.

–Ты чего так внезапно? Не позвонил, не предупредил, – послышался раздраженный голос Мальвины.

– Мне уже и войти нельзя? – ровно и твердо спросил Сергей.

Она открыла неохотно. Сергей увидел совсем другую, непривычную Мальвину – волосы спутаны, глаза раздраженно блестят, поверх комбинации накинут мятый пеньюар.