Птица в клетке

Три дня он практически не отходил от моей постели, спал на соседней койке. Его внимание и забота оказались не излишними — на вторую ночь меня сильно скрутило судорогой, и доку пришлось до утра дежурить рядом со мной. Очевидно, отзвук моей боли его сильно впечатлил, потому что почти все это время он держал меня за руку, успокаивающе шепча в ухо милые глупости, как будто я была маленьким ребенком. И все же его присутствие помогало мне лучше всяких лекарств.

— У вас что, такой маленький корабль? — спросила, немного придя в себя. — Разве вас не должны иногда сменять на посту? И других пациентов в лазарете я за это время не видела.

— Ты слишком ценная пациентка, чтобы к тебе подпускать кого-то. Да и… — Сафар хмыкнул, но все-таки договорил: — Цехель приказал не распространяться о твоих способностях. А ты сейчас в таком состоянии, что едва ли способна их скрыть. Не стоит лишний раз народ пугать… Знаешь, есть такие, кто верит, что эсперы могут убивать людей одним взглядом.

Я фыркнула. Прислуга в поместье относилась ко мне отчужденно, но вполне сносно. Некоторым — Осте, например — я даже нравилась. Но для этого понадобился не один год: первое время я находилась в постоянной изоляции, так как люди опасались просто приближаться ко мне. Неужели меня снова ждет это — недоверие, страх, ненависть?

Но Сафар меня не боялся. И Юрий, хоть он за три дня так ни разу не зашел в лазарет. Правда, сказать однозначно, что у него на душе, я не могла, поэтому немного остерегалась его внимания. Так что нужно было радоваться, что он забыл обо мне. Вот только этот человек был единственным, кто мог сказать мне что-то о моей судьбе.

Сафар мало что рассказал мне о цели похищения. И потому, что ему запретили обсуждать это со мной, и потому, что он мало что об этом знал. Собственно, полной информацией владел единственный человек, чьи мысли и чувства были мне недоступны, — Юрий Цехель.

Из мыслей Сафара и обрывков его фраз я знала, что вся команда корабля «Грифон» думала, что в сектор Трейд они прилетели с целью уладить проблемы с Ньюландом, и внезапное изменение плана было для них полной неожиданностью. Тот, кто должен был стать их союзником, стал врагом, из-под носа которого они и увели ценную собственность. Несмотря на то что прошел уже не один день, мне все казалось, что вот-вот на наш след нападет Нибель и заберет меня обратно. Или уничтожит, поняв, сколь ненадежным вложением его средств я являюсь. Но время шло, а мой хозяин все не приходил за мной.

На четвертый день с помощью Сафара я попробовала вставать с кровати, на пятый самостоятельно дошла до туалета. Тело постепенно восстанавливалось, и странные игры восприятия, в которых я теряла себя, растворяясь в чувствах и мыслях доктора, постепенно меня оставляли. Однако не без последствий. Я слишком хорошо узнала Сафара, его мечты, сны и желания, чтобы оставаться к нему равнодушной. Этот человек с раскосыми светлыми глазами и уже начавшими седеть темными кудрями стал для меня неожиданно важен. До этого я была как лист, который носило ветром; теперь же обрела опору.

С трудом достигнутое — во многом благодаря Дали — равновесие было нарушено, когда в моей жизни вновь появился Юрий.

Проснулась я от чувства тревоги. Не тревоги дока, а своей собственной. Ее источник стал понятен, когда я увидела нахально разглядывающего меня Цехеля. Мой взгляд тут же рванул к соседней койке, где в последние дни спал Сафар, не желая оставлять йеня одну.

— Я предложил доку прогуляться. Он долго сидел с тобой взаперти, что не очень-то ему полезно, — странно усмехнувшись, сказал Юрий, заметив, как встревоженно я выискиваю взглядом Сафара.

— Посреди ночи? — нахмурилась я.

— Мы на корабле, Эрика. Здесь разделение дня и ночи условно. К тому же мы уже три дня как перешли на время Лонги, так что сейчас вполне себе утро. Тебе тоже пора привыкать к новому графику.

— Что вам нужно, тай Цехель?

— Разве я не могу просто повидать интересного мне человека? — Юрий хитро сощурил лисьи глаза. — Я впервые услышал твой голос, Эрика. Он завораживает не меньше, чем твои глаза. Мне бы хотелось слышать его чаще. В тот раз я так и не успел задать интересующие меня вопросы. Тебя, наверное, тоже что-то беспокоит.

Да. То, что я не знаю, что у тебя на уме.

Я уселась, зябко кутаясь в одеяло, хотя температура жилого отсека была комфортной. В сон уже не клонило. Присутствие Цехеля бодрило сильнее, чем кофе.

— Да. Я хочу знать, чем закончилась ваша сделка, касающаяся Ньюланда.

— Вот как? А мне казалось, что ты абсолютно равнодушна к торговым сделкам своего господина. Ты на встречах сидела с таким отрешенным лицом… Карим решил, что ты ничего не понимаешь в разговоре. Просто этакий биологический детектор лжи.

— Это не так, — коротко ответила я.

— Возможно. Но… Почему-то мне кажется, тебя интересуют не несчастные ньюландцы и их ресурсы, а судьба твоего хозяина. Что ж, не буду томить. Он мертв.

Внутри меня словно оборвалась струна. Мертв. Почему я даже представить не могла такой финал?

— Вы убили его? Зачем?