Птица в клетке

— Будет так, — торопливо прервал меня Цехель, — ты получишь обещанные документы и возможность выбраться с планеты. Но далеко не улетишь. Об этом должен позаботиться я. Шепнуть знакомым наемникам, что у них есть возможность получить эспера на блюдечке. Тебя схватят, а так как ты не являешься подданной или гражданкой ни одного государства в Независимых мирах, никто не заявит на тебя права. И вскоре на тебе снова появится ошейник — вполне официально. Альге лишь останется тебя перекупить. Свое обещание он не нарушит.

— Зачем вы…

— Неважно. Если хочешь вырваться из клетки, не доверяй своему хозяину. И держи чувства и язык за зубами. Иначе…

Юрий отстранился и нажал что-то на коме. Дверь открылась.

Алана переводила взгляд с побледневшей меня на отстраненно-холодного гардарика.

— Девочка, ты как? — встревоженно спросила она, решив, что причина моего состояния — новость о Дали.

— Мне плохо… я хочу к себе.

Цехеля наградили осуждающим взглядом — доктор полагала, что он мог бы быть со мной помягче.

Оказавшись у себя в постели и накрывшись одеялом, я смогла наконец разжать судорожно сжатые кулаки. В словах Юрия я почему-то не сомневалась.

Сказанное им идеально вписывалось в мое представление об императоре. В отличие от той доброты и щедрости, что внезапно проявил Альге, пообещав мне так много. Теперь все встало на свои места.

А Цехель… он был чертовски прагматичным сукиным сыном. Гардарик не стал бы мне ничего сейчас рассказывать, если бы не хотел заручиться моей помощью и поддержкой в какой-то своей интриге. Видимо, не таким уж хорошим другом он был императору.

Но кем бы ни был Юрий, он выбрал правильный момент, чтобы настроить меня против Альге. Один землянин как-то сказал: «Человек только и живет надеждой; надежда, по сути, его единственная собственность». Император позволил мне иметь эту собственность, он же ее и отобрал. Этого я простить ему не могла.

Глава 5. На ее стороне

Я была слишком возбуждена, чтобы заснуть или просто лежать спокойно. Вскочила, нервно заходила по комнате. Взгляд упал на часы на стене. Всего одиннадцать. Император, скорее всего, работает в своем кабинете. Вряд ли даже наладившиеся отношения с женой собьют Альге с его графика — он во всем любил порядок.

Мне так сильно захотелось увидеть рожу своего господина, что я не задумываясь выскочила из комнаты.

— Куда? — хмуро спросил встрепенувшийся стражник, красноречиво поправляя парализатор. Я презрительно поморщилась.

— Мне разрешено покидать комнату, тай.

— Вернись к себе, уже поздно. Еще случится что с тобой, а мне отвечать, — проворчал воин, отлепляясь от стенки.

Я кинула на него холодный взгляд снизу вверх, вспоминая, что я знала об этом мужчине. Не так уж мало.

— Как у вас прошла вечеринка на той неделе, тай? Ну, та, когда вы притащили в казармы того, кого там быть не должно, нарушив устав? Вы ведь очень боялись, что вас поймают. Но все обошлось… вроде бы.

«Ведьма», — с ужасом подумал стражник, скрещивая за спиной пальцы в защитном жесте.

— Никакой магии, только природные способности. — Улыбнулась, показывая, что прекрасно знаю, о чем он думает.

— Иди давай. Все равно не улетишь отсюда, пташка…

Охрана у кабинета была мне тоже знакома. Ребята на этот раз попались куда вежливее и понятливее. Тем более что раньше я нередко ходила мимо них по делам императора и просто успела примелькаться. О моем приходе один из стражников сообщил по кому Альге, и меня пустили внутрь.

Уже попав в кабинет, я вспомнила, что Ядгар все это время меня избегал и может весьма неласково меня встретить. И… проклятье, действуя в порыве злости, я совершенно не подготовилась к встрече. Нужно было быть очень осторожной, чтобы не выдать Юрия.

— Мацуми, свободен.

Секретарь прошел мимо меня, подмигнув, и я осталась один на один с императором. Растерянная и растерявшая всю свою смелость.

— И? — поторопил меня Альге, с интересом разглядывая.

— Я… я хочу знать, что вы сделали с Дали.

— Юрий уже объяснил тебе. Все с глупым докторишкой в порядке. Вернулся на «Грифон», туда, где ему место.

— Я хочу подтверждений. — Голос немного дрогнул, но взгляд я не отвела.

— Хочешь? — насмешливо протянул Ядгар, щуря светло-серые глаза. — А то что?

Иногда нужно проявить смирение, особенно перед таким человеком, как император. Я склонила голову, излучая покорность всем своим видом.

— Прошу… я так волнуюсь за доктора, не могу больше ни о чем думать. Дайте мне его увидеть, чтобы удостовериться, что с ним все хорошо. Не больше.

— Я бы, возможно, поверил тебе, если бы ты сейчас не прятала так искусно чувства. Не легче ли давить на жалость, используя свои таланты?

Альге дразнил меня, надеясь спровоцировать. Ну да, я не Замир, мозги не спалю… но вынести все-таки могу. Обычным женским способом.

Плакать по желанию я научилась еще в детстве. Крупные прозрачные капли хлынули из глаз, и я жалобно зашмыгала носом.

Император, опешив, смотрел на меня, а затем рявкнул:

— А ну прекратить!

Теперь я знала, как чувствуют себя солдаты на плацу. Рыдания застряли у меня в горле, и я шумно шмыгнула носом, вытирая лицо рукавом.