Птица в пролете

Из всех его институтских друзей Надежда знала только Пашку Соколова, то есть он теперь не Пашка, а Павел Петрович Соколов, профессор и доктор наук. Она готова была поклясться, что никогда не слышала от мужа ни про Лизу, ни про Аню, и этот факт ей очень не понравился.

– И не Твердолобова, а Белолобова, – не успокаивался муж, – Аня Белолобова. Они обе были не ленинградки, только Лизавета вышла замуж и осталась здесь, а Анна после окончания института уехала к себе, в Зауральск.

– Есть такой город? – удивилась Надежда.

– Да, и довольно большой промышленный город. Одно время я часто ездил в командировки на тамошний завод и жил у Ани чуть не месяцами. Они вообще меня очень хорошо принимали, хоть жили с мамой небогато. А уж потом мать у нее умерла, Аня с дочкой осталась. Лиза сказала, что Аня умерла полгода назад – инсульт, представляешь, так что я просто обязан помочь девочке!

И тут Надежду озарило! Правильно, ведь все лежало на поверхности, а она никак не могла сообразить. Ведь муж же, считай, сам обо всем рассказал! Они дружили, потом эта самая Аня уехала, а потом у нее родилась дочка. И, судя по всему, про мужа этой Ани никто ничего не слышал. Да и вряд ли какой мужчина потерпит, чтобы приятель его жены жил у них месяцами!

– Девочка большая? – осведомилась Надежда абсолютно равнодушным тоном.

– Ну, как тебе сказать, последний раз я был у них в восемьдесят втором году, ей как раз в школу идти нужно было, я еще привез книжки там всякие, в общем, все, что нужно первокласснику. Стало быть, сейчас ей уже… слушай, двадцать семь лет!

И снова Надежду больно кольнуло: с чего это он так точно помнит, в каком году был в этом самом Зауральске последний раз? Подумаешь, какая важная дата! Если только дочка у этой Ани не от него… И теперь она приезжает. И это еще хуже, чем если бы приехала сама Аня. Потому что с дочерью-то Надежда конкурировать не сможет, не тот случай. Надежда Николаевна ощутила, как ревность, это чудовище с зелеными глазами, терзает ей сердце. Все было так болезненно, потому что за восемь лет брака муж ни разу не дал ей повода для ревности. Несмотря на то, что раньше он работал в вузе и его окружали студентки и аспирантки, ни разу Надежда не заметила, что от него пахнет чужими духами или платок испачкан губной помадой. Ни разу муж не изменился в лице, услышав, что звонит женский голос. Ни разу в гостях у друзей муж не оказывал повышенного внимания ни одной женщине даже в шутку…

И вот теперь такое.

– Зачем она приезжает? – спросила Надежда и тут же пожалела об этом, но муж ничего не заметил.

– Лиза говорила, что у нее что-то с глазами. После скоропостижной смерти матери у нее резко ухудшилось зрение. Возможно, от стресса, ей нужно показаться здешним врачам, пока не стало поздно.

«Ой как нехорошо, – подумала Надежда, – ведь это же ужасно – молодая женщина может остаться слепой! Конечно, нужно ей помочь, и я сделаю все, что смогу».

Но в мыслях ее не было теплоты.

В принципе Надежда знала, что сенбернары очень крупные собаки, она и ожидала увидеть что-то большое, с рыжими пятнами и лобастой мордой. Но действительность превзошла самые смелые ее ожидания.

Ехать решили все сразу, то есть Сан Саныч погрузил в машину самые необходимые носильные вещи, Надежду и переноску с котом Бейсиком. Надежда рассудила, что глупо сначала ей знакомиться с собакой, потом везти туда Бейсика. Нет уж, раз им всем предстоит жить вместе почти год, то чем скорее произойдет процедура знакомства, тем лучше.

Сан Саныч вставил ключ в замок, и за дверью тут же раздался лай.

То есть лаем это можно было назвать только с большой натяжкой. Гораздо больше это было похоже на раскаты приближающейся грозы или глухой грохот отдаленной канонады.

Надежда невольно схватила мужа за руку.

– Не волнуйся, Наденька, – с наигранным оптимизмом проговорил Сан Саныч. – Он очень приветливый… это он так с нами здоровается…

Дверь распахнулась, и перед ними появилась огромная лобастая голова.

– Р-р-р? – произнесла голова вопросительно, что можно было, наверное, перевести на человеческий язык: – «Вы к кому?»

При этом тяжелая нижняя челюсть отвисла, обнажив огромные желтоватые клыки.

– Мама! – тихонько проговорила Надежда. – Какой же он огромный!

Из плетеной переноски послышалось угрожающее шипение: это Бейсик демонстрировал свое отношение к происходящему.

В это время сенбернар увидел Сан Саныча, и весь его облик преобразился. Он радостно взвизгнул, что при его размерах выглядело очень комично, и бросился к Надеждиному мужу с явным намерением встать лапами ему на грудь. Сан Саныч, который прекрасно понимал, что не удержит такой вес, отскочил в сторону и строго прикрикнул:

– Арчи, место!

Пес виновато потупился, облизнулся большим шершавым языком, шумно сглотнул слюну и захлопнул пасть. С обожанием глядя на Сан Саныча, он задом отступил в квартиру. Надежда поняла, почему ему пришлось пятиться: развернуться на тесной лестничной площадке он просто не смог бы, ему не хватило бы места, как туристскому автобусу на маленькой автостоянке.