Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом

Легко понять, почему в следующие шесть недель я не находила себе места. Каждый вечер выпивала и рассказывала посторонним людям в баре, что мой отец умер, а я написала об этом книгу и теперь ее ругают критики. Тут я обычно начинала плакать, выпивала еще и в конце концов рассказывала публике про нашего замечательного пса Льюэллина: как его пришлось усыпить, когда мне было двенадцать лет, и как мне хотелось запереться в туалете и с горя пустить себе пулю в лоб.

Наконец книга вышла. Несколько крупных журналов напечатали прекрасные рецензии. Были и плохие отзывы, но немного. Я начала раздавать автографы; у меня стали брать интервью, мои выступления понравились влиятельным людям. Но в целом оказалось, что почивать на лаврах рановато, безбедную старость я себе пока не обеспечила. Я-то втайне надеялась: протрубят фанфары, и ведущие литературные критики объявят, что со времен «Моби Дика» ни один американский роман не отображал жизнь во всей ее сложности и полноте так глубоко и верно. Я думала так и перед выходом второй книги, и третьей, и четвертой, и пятой. И всякий раз ошибалась.

Тем не менее я говорю каждому, кто чувствует потребность писать: пишите. Но всегда предупреждаю, что выход книги — не венец всего и не ответ на все вопросы. Публиковаться вообще не так важно, как думают многие. Важно писать. Творчество столько может дать, столько открыть, столькому научить. И то, к чему вы себя мучительно принуждаете — сесть и писать, — оказывается, лучше всего. Это примерно как думать, что чайная церемония нужна ради чая и заряда бодрости. А она нужна сама по себе, ради церемонии. И творчество нужно писателю само по себе — чтобы писать.

Я так или иначе работала почти каждый день своей сознательной жизни, хотя и не добилась выдающегося финансового успеха. И все же я не задумываясь сделала бы все это еще раз. Я повторила бы ошибки, срывы, фальстарты — абсолютно всё. Иногда я сама себе не могу объяснить почему — особенно в те времена, когда все видится жалким и бессмысленным, сизифовым трудом (к тому же малооплачиваемым). Но есть дни, когда написанное кажется родным, как живой и близкий человек. Тогда я вспоминаю стихотворение, которое Уэнделл Берри[11] посвятил своей жене. Оно называется «Дикая роза».

Ты таишься в буднях моих,
прячешься в их круговерть.
Я тебя, словно пульс, не всегда замечаю.
Но порой пламенеешь вмиг;
озаряешь недавнюю тень,
дикой розой в чащобе цветешь,
тайной розой — укромной,
нечаянной.
И опять, как тогда, выбираю тебя.
Как тогда, я благословен.

С детства мне казалось, что в писательском ремесле есть нечто высокое и таинственное; что люди, которым дан этот талант — создавать собственные миры, — равны богам или чародеям. Мне виделось что-то волшебное в людях, которые могут проникнуть в чужие мысли и чужую душу, заставляют нас забыть о собственной жизни, вылезти из своей оболочки, переносят в неведомые дали, а затем возвращают обратно. И знаете что? Я до сих пор так думаю.

Теперь я учу писать других. Это случилось как-то само собой. Однажды, лет десять назад, мне предложили подработать: провести мастер-класс по литературному творчеству. Вот с тех пор я и преподаю. «Но нельзя же научить творчеству!» — часто говорят мне. А я отвечаю: «А вы кто? Секретарь Божьей приемной комиссии?»

Если люди приходят ко мне на занятия и хотят просто научиться писать или научиться писать лучше, я могу поделиться тем, что всегда помогало мне самой, или объяснить, как выглядят и из чего состоят писательские будни. Ведь есть разные мелочи, которых не найдешь ни в одной, даже самой хорошей, книге о литературном творчестве. Например, я могу подсказать, что декабрь — не самое удачное время для сочинительства. Это месяц сплошных понедельников, а понедельник — не лучший день для нашей работы. За выходные обычно расслабляешься: свобода, возможность побыть наедине с собой, неторопливые фантазии... А затем приходит понедельник, как злой бессловесный надсмотрщик, и гонит тебя к столу. Поэтому на семинарах я всегда советую не начинать больших и серьезных работ с понедельника, особенно в декабре. Зачем заранее обрекать себя на провал?