Птице Феникс нужна неделя

Пока журналист совещался с главным редактором, в трубке звучала бодрая музыка. Не в силах устоять на ногах, Катерина опустила крышку унитаза и села на нее. Взгляд уперся в грязную ортопедическую обувь. Она забыла протереть ее, хотя обычно делала это сразу же по приходу в офис. Как предчувствовала что-то — дочь утром сказала, что поведет маленькую Катю к врачу.

Катерина попробовала удержать слезы, но не удалось. Она прожила всю жизнь честно, никого ни о чем не прося, не унижаясь, она даже лгала крайне редко и только в том случае, если это нужно Дмитрию Сергеевичу, которому она была преданна словно старая верная собака. А сейчас она собиралась совершить первое в жизни предательство. Бодрая музыка оборвалась.

— Алло? Алло, Катерина, вы еще там? — Бодрый голос журналиста был на редкость мерзким, резал ухо. — Вы уверены, что можете предоставить эксклюзив?

— Уверена. — Катерина постаралась предать голосу максимальную твердость.

— Хорошо, мы согласны. Будет нужная сумма. Когда мы получим информацию?

— Я думаю, вы можете прямо сейчас приехать к нам в офис.

Она повесила трубку. Ну что же, все когда-то бывает в первый раз. В том числе и предательство.

* * *

Дмитрий трахал ее методично, не останавливаясь, не замечая ничего, что происходило вокруг. И он даже не догадывался, что жена стоит у него за спиной и уже несколько минут завороженно за этим наблюдает. В первую очередь София вспомнила фразу из чата, брошенную одной из девчонок, которым она жаловалась на холодность мужа и на сложности в сексе. «Если твой муж не хочет тебя, это не значит, что он вообще никого не хочет», — сказала она. София тогда еще даже немного разозлилась — какая чушь! Почему бы мужу ее не хотеть? Да, она поправилась и, возможно, потеряла былую форму, но она никогда не отказывала ему в сексе, ей хотелось экспериментов, она столько раз предлагала ему попробовать что-то новое и интересное, но он отказывался. Ссылался на усталость, на стрессы, на завал на работе. А эту куклу он трахал так, как будто вообще не знал усталости.

Вторая мысль была: «Боже мой, что за печальное зрелище!» Сброшенные штаны на уровне щиколоток, светлые семейные трусы и мятая рубашка. Девушку она не видела. Ничего, кроме пары стройных бесконечных ног, обутых в туфли на высоких каблуках. Что ж, шпильки всегда нравились Дмитрию. София стояла в дверном проеме, наблюдая за тем, как ее муж трахает другую. Дмитрий, клявшийся ей в вечной любви. Дмитрий, который смог вернуть ее к жизни после гибели первого мужа. Ее надежный, железобетонный Дмитрий трахал какую-то матрешку в чулках с ажурными резинками. София вдруг подумала о чулках — а есть ли чулки у нее? Нет, у нее их не было, она выглядела в них смешно. В последнее время в ее гардеробе поселились только утягивающие колготки. Утягивающие колготки — господи, о чем она только думает? София чуть не рассмеялась, настолько комичной выглядела ситуация.

А если сейчас Дмитрия стащить с этой красотки и разбить о его голову пару-тройку предметов? Или, наоборот, вцепиться ей в волосы. Вот радости будет для окружающих. И для Катерины. Кстати, Катерина. Как она могла так беспечно оставить ее в кабинете, зная, что происходит за дверью? И почему Дмитрий так долго держится? Обычно у него все опадает после первых пяти фрикций, и она трудится и трудится, чтобы все восстановить и продлить удовольствие еще на несколько минут. Семьдесят минут. Семьдесят гребаных минут. А этой даже трудиться не надо, лежит себе, расслабившись, а все делают за нее. А что с ней, Софией, не так? Она уже не возбуждает даже собственного мужа? Она, которая когда-то была первой красавицей. Это все роды, да, наверняка. София сделала шаг назад. Она сейчас не в лучшей форме, чтобы закатывать истерики. Да и Дмитрий снова назовет ее истеричкой. Еще одно очко в его пользу. София постаралась ступать как можно тише. Она должна быть умнее. Намного умнее. Ведь ум — это все, что у нее осталось.

София вышла за дверь и с максимальной осторожностью прикрыла ее. Развернулась и уперлась в Катерину. Несколько секунд женщины смотрели друг на друга. София автоматически отметила, что у Катерины дрожат руки. Да так, что она сейчас уронит чайник. София усмехнулась.

— Шоу не будет. Не сегодня. Извините, если разочаровала. — Катерина попыталась открыть рот, но София обошла ее и медленно пошла к выходу. Оказавшись за дверью, она почти бегом бросилась к лестнице.

— София Николаевна, куда же вы? Что-то передать Дмитрию Сергеевичу? — голос Катерины звучал ей вслед на редкость фальшиво.

София заткнула уши руками, впрочем, через несколько секунд она уже не могла ее слышать. Захлопнув дверь, выходившую на лестницу, она остановилась. Тяжело переводя дыхание, набрала номер Артура.

— Да, я, пожалуйста, ждите меня возле центрального входа. Я иду.