Птицы

«…Еще раз прошу: за меня не переживай – я вернусь сразу же, как разберусь с делами. И ни в коем случае не думай, что я сбежал, бросив тебя одного. Знай, что я тебя люблю и не ушел бы, если бы у меня был выбор. Особенно перед бурей…

И последнее: ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не ищи меня, потому что…»

Из прихожей донесся перезвон колокольчиков – кто-то позвонил в дверь.

Корнелиус поднял голову.

«Проклятье! – подумал он. – Кого там еще принесло? Не вовремя!»

Приблизив губы к раструбу, Корнелиус быстро проговорил в него:

«Мне нужно идти. До скорой встречи…»

После чего остановил запись, вытащил рукоятку из бока радиофора и поставил на него стопку газет.

Подойдя к двери, он грубо осведомился:

– Кто там?!

– Это я, – ответили с той стороны двери.

Корнелиус нахмурился.

– Я ведь сказал тебе не высовывать нос из квартиры, Конрад. Убирайся!

– Нет, я не уйду! Я должен сказать тебе кое-что важное…

Корнелиус открыл дверь и, не задерживаясь в прихожей, направился в свою комнату. Конрад Франки суетливо потопал следом.

– У меня нет времени слушать твои бредни, Конрад, – бросил Корнелиус на ходу.

– Ты уходишь?

– Моя жизнь здесь подошла к концу. Меня ждет работа.

Он вошел в комнату, и Конрад последовал за ним. Старый шпион застыл у двери, расширенными от страха глазами глядя на то, что лежало на кровати. Уже собранный и готовый к вылету винтокрыл, трость с рукоятью в виде головы ворона, бесшумный пружинный револьвер, костюмный чехол и раскрытый чемоданчик: внутри, под ремешками, разместились ножи, иглы, склянки с медленно действующими ядами и прочие инструменты, назначение которых Конраду Франки прекрасно было знакомо, учитывая, что точно таким же «набором интересующегося джентльмена» он пользовался во время войны и сам.

– Для кого это? – спросил старый шпион дрогнувшим голосом.

– О, мой компаньон не довел дело до конца, и теперь я должен узнать все сам, – ответил Корнелиус.

Выдвинув один из ящиков гардероба, он положил туда ручку от радиофора, после чего захлопнул чемоданчик – щелкнули замки. Повесив на пояс револьвер, хозяин двенадцатой квартиры взялся за чехол.

– Ты пришел, чтобы что-то сказать, – напомнил он.

– Не делай этого, Корнелиус, – взмолился Конрад. – Прошу тебя…

– Я должен. У меня есть работа. Мой долг…

– Это больше не твоя работа! Это все в прошлом!

Корнелиус искоса глянул на него и вздохнул.

– Прошлое всегда рядом, Конрад. Оно только и ждет своего часа, чтобы напомнить о себе.

– Я тебя знаю. Ты не хочешь идти.

– Нет, друг мой, ты меня не знаешь. Я жил чужой жизнью, пора и честь знать.

– Одумайся!

Конрад подошел и положил руку Корнелиусу на плечо. Тот дернулся:

– Не смей!

– Ты не должен уходить! Я тебя не пущу!

Корнелиус в ярости повернулся к нему и схватил его за воротник шлафрока.

– Ты, видимо, не до конца понимаешь, что происходит, старый дурак! Ты совершил большую ошибку, явившись сюда!

В его руке появился револьвер, большой палец отвел курок.

– Ну давай! Стреляй!

– Ты сам напрашиваешься!

– Ну же! Чего медлишь?!

Корнелиус сжал зубы.

– А как же Финч?! – спросил Конрад. – Если ты уйдешь, у мальчишки никого не останется…

Лицо Корнелиуса исказилось.

– Я сказал: не смей!

Конрад дернулся. Раздался треск ткани, пуговица на клочке ткани отлетела в сторону.

Старый шпион тяжело дышал, глядя на друга.

– Ты пожалеешь, Корнелиус…

Корнелиус вернул курок на место и повесил револьвер на пояс. Подойдя к кровати, он взял трость, после чего повесил на пояс и ее. А затем достал из чехла пальто. Длинное пальто с воротником из черных перьев… Быстро надев его, натянул на голову цилиндр, взял в руки винтокрыл и чемоданчик.

Подойдя к окну, он распахнул его и одним движением забрался на подоконник.

Обернувшись, Корнелиус встретился взглядом с Конрадом Франки. Старый шпион в отчаянии заламывал руки: он понимал, что ничего не сможет сделать.

– Корнелиуса, которого ты знал, больше нет. А Птицелов никогда ни о чем не жалеет. Советую тебе вернуться к себе, Конрад. Для тебя же будет лучше, если ты выполнишь свою часть сделки и запрешься в своей конуре. Будешь уходить, захлопни дверь. И помни: если ты только подумаешь о том, чтобы начать болтать, я узнаю. Прощай, Конрад.

Сказав это, Птицелов запустил винт и вышел в окно…

…Черный кабинет на вершине маяка нравился Птицелову, хоть тот и предпочел бы что-то… попроще.