Птицы

Полночи Финч провел в гостиной, в дедушкином кресле. Он раз за разом переслушивал запись на пластинке, и с каждым новым прослушиванием в нем крепло чувство того, что все это обман. Невзирая на логику, на доводы Арабеллы, на сами дедушкины слова, он считал, что запись… не подделка, нет, но что-то с ней точно было не так.

Финч не мог объяснить свои ощущения даже самому себе, но в голосе на записи, в том, как дедушка говорил, в едва уловимых интонациях едва заметно слышалось что-то… что-то…

Финч вздохнул и закрыл глаза. В следующее мгновение он открыл их снова, но оказалось, что прошло не меньше двух часов.

Он покосился на окно. Снег усилился – летел большими хлопьями, и те приставали к стеклу. Послышался отдаленный звонок трамвая – вагон подошел к станции…

Скоро придет Арабелла, и они должны будут наконец привести свой план в действие. Или, вернее, должны были… Девочка спросила его еще вчера: «Наше расследование закончено, раз мы нашли послание твоего дедушки?» Финч не смог ей ответить – ему нужно было подумать, и она отправилась спать, пообещав прийти утром.

«Расследование закончено? – спросил себя Финч. – И что, если да? Просто дожидаться дедушку? Дожидаться, когда он вернется и все объяснит? Или он снова обманет? “Мне нужно идти, – сказал он, – до скорой встречи”…»

Финч попытался представить дедушку в тот момент, когда он надиктовывал послание у радиофора. Вот он сидит в кресле, как обычно, ссутулившись. Вот он нервно протирает очки платком, пытаясь ничего не упустить: успокоить Финча, но при этом как можно больше утаить. Вот звонят в дверь и…

«Звонят в дверь, – вдруг подумал Финч. – Кто-то пришел. Вероятно, завязался разговор. А что, если именно тогда появились “следы борьбы”? Темно-красная пуговица на клочке вишневой ткани, обнаруженная под кроватью у дедушки. Темно-красная пуговица… Темно-красная пуговица…»

И Финч вспомнил. Узкая щель приоткрытой двери, недобрый взгляд, седая борода и… темно-красные пуговицы на вишневой ткани.

Мальчик соскочил с кровати и оделся с такой скоростью, что все пожарные, способные облачаться в обмундирование, пока горит спичка, попадали бы от зависти. Схватив с радиофора в гостиной пластинку с дедушкиной записью, он выбежал из квартиры.

«И как я сразу не вспомнил?!» – корил себя Финч на бегу.

Перепрыгивая через ступени, он поднялся на следующий этаж и подбежал к зеленой двери квартиры № 16. После чего дернул за цепочку звонка. Колокольчики прозвенели и затихли.

Никто не открывал. Из квартиры не раздалось ни звука: не скрипнула половица и даже не шаркнул по полу тапок, но отчего-то Финч был уверен – просто чувствовал! – что к двери с той стороны приставлено ухо.

– Мистер Франки! – негромко позвал мальчик.

Ответа не последовало.

– Я знаю, что вы там, мистер Франки! Я никуда не уйду! Откройте, это Финч.

Из квартиры раздалось раздосадованное кряхтение.

– Какой еще Финч? – спросил мистер Франки, будто бы снова забыв о самом факте существования мальчика. – Не знаю никаких Финчей.

– Прекрасно знаете! – раздраженно ответил Финч. – Я внук Корнелиуса Фергина из двенадцатой квартиры! И я кое-что вам принес!

– Ничего мне не нужно! Не знаю никакого… как ты сказал? Кофелиуса Фельбиша?

– Рыбий хвост, – Финч назвал пароль, но на сей раз тот не произвел на старика ровным счетом никакого впечатления.

– Что еще за хвост? – пробурчал он. – Ничего не знаю ни о каких рыбах и их хвостах.

– Мистер Франки… – Финч наклонился к самой двери и заговорил едва слышно, надеясь, что вздорный старик его услышит: – Хватит прикидываться. Дедушка мне рассказал, что вы прекрасно все понимаете и все помните – причем получше многих. Тут где-то неподалеку бродит миссис Чаттни из шестой квартиры. Вы что, хотите, чтобы она стала допытываться, зачем я к вам пришел?

Мистер Франки шумно сглотнул вставший в горле ком и поспешил отпереть. Приоткрыв дверь, он хмуро выглянул в образовавшуюся щелочку.

– Ты знаешь, кто заявляется к людям в такую рань, Финч? – спросил мистер Франки. – Только враги и агенты из контор по возврату долгов, то есть опять же враги.

«Конраду Франки повсюду мерещатся враги, – вспомнил Финч дедушкины слова. – И поэтому Конраду Франки не было равных в том, что он делал во время войны».

«Он воевал по-другому». Вероятно, это значило, что он был шпионом. Видимо, именно о нем говорил дедушка на записи.

Финч решил сразу перейти к делу:

– Я знаю, что вы были у нас в тот день, когда дедушка пропал.

– Что за вздор? – презрительно фыркнул старик. – Я вообще не выхожу из квартиры.

– Тогда ваш шлафрок выходит без вас, – сказал Финч и показал мистеру Франки пуговицу на кусочке ткани.

Даже через щель в двери было видно, как лицо мистера Франки вытянулось. Что-либо отрицать дальше не имело смысла: старик и правда кутался в длинный, до пола, вишневый шлафрок, застегнутый на темно-красные, поблескивающие лаком пуговицы. На месте одной куце и одиноко торчал хвостик нитки.

– Разговор окончен, – сказал он и захлопнул дверь.

– Мистер Франки! – Финч забарабанил в нее кулаком. – Вы хотите, чтобы я позвал констебля Додджа?