Птицы и камень. Исконный Шамбалы

На берегу этого чуда природы сидел пожилой рыбак. Сегодня клева почему-то не было. От этого и настроение соответствующее. Туман, подымающийся от речки, точно специально скрывал в мутной пелене окружающий ландшафт, отдаляя человека от внешнего мира и погружая во внутренний. Завораживающее однотонное покачивание поплавка невольно наводило на грустные думы о себе, о своей прожитой жизни, необычной судьбе.

Чего только не пережил Григорий Дмитриевич Тимонников за свои годы! Было все: трудное детство, бурная молодость, большая любовь, страшная война, голод, разруха, семья, дети, тяжелая работа, почет и уважение, пенсия, внуки, смерть жены… Судьба точно испытывала его во всех своих ипостасях: то неожиданно осыпала долгожданным счастьем, то жестоко его отнимала, потом снова вознаграждала и снова отбирала. Невозможно было привыкнуть к ее внезапным поворотам, резким взлетам и падениям. Но Григорий упорно преодолевал эти трудности, шаг за шагом. Они закаляли его характер, воспитывали волю, порождали целеустремленность. И казалось бы жизнь прожита, каких еще подвохов можно ожидать в старости? Однако…

Он никогда не задумывался всерьез о том, что такое старость. В юности казалось, что пьянящее счастье молодости и наслаждение ею будет длиться вечно. Во время войны о старости вообще и мысли не было, поскольку никто не знал, что с ним произойдет через минуту. В зрелом возрасте эта тема тоже прошла как-то вскользь, хватало ежедневных хлопот на работе и в семье. Он видел вокруг себя стариков, помогал им… Но реально не представлял, что сам когда-то доживет до столь почтенного возраста.

Жизнь, как ни странно, пролетела, словно одно мгновение. И вот она, старость… Тело сморщилось, кожа обвисла, поредели волосы, движения стали ограниченными. Да и всякие болезни начали привязываться. Григорий и раньше-то на себя в зеркало редко смотрел, а теперь и подавно страшновато глядеть. Его лицо в старости стало совершенно другим. Только выражение глаз, пожалуй, осталось прежним, лишь поблек их цвет да исчез озорной огонек. Но самое парадоксальное — в душе он остался молодым. Сохранились в первозданном виде все те же душевные порывы радости, восторга, да вот тело уже не способно с прежней полнотой выразить эти чувства.

Вот в чем вся обида и соль старости — этот невероятный разрыв между внутренним состоянием и внешним. Наверное, поэтому ему всегда было трудно представить себя стариком. Он не мог прочувствовать состояния именно внутренней старости.

Странные ощущения… Не успел как следует пожить, глядь, а ты уж на пороге в вечность… В чем же смысл этого бытия? Зачем судьба давала тебе столько трудностей, лишений? Ради чего все эти испытания на прочность, напряженная работа? Ведь по сути, если разобраться, все, над чем ты ежедневно трудился, на что тратил нервы и силы, чему отдавал себя целиком, оказалось результатом одномоментным. Значит годы растрачены на мгновения, которые когда-то считал важными, но если посмотреть на них с высоты прожитых лет — они выглядят абсолютно никчемными и бессмысленными. И для чего такие сложности определяют человеку судьба? Копошится он всю жизнь, как червяк… Толку-то от этого? Нет, конечно, можно найти себе много оправданий, что, мол, жизнь все-таки прожита не зря. Но если сам по себе возникает вопрос «ради чего же ты жил?!», ясно,

что подсознательно человека что-то тревожит, что-то волнует, словно он чего-то не успел сделать, завершить… Но что именно?

В который раз Григорий перебирал свои воспоминания. Он вырастил хороших детей, которые, в свою очередь, родили славных внуков. Как говорится, и дом был построен, и сад посажен. И все же оставалось какое-то необъяснимое волнение… Оно будоражило не в плане бытия, а на каком-то уровне внутреннего осознания. Иногда Григорий чувствовал, что близок к разгадке, а иногда ему казалось, что эта тайна откроется только перед смертью. Он боялся не самой смерти как таковой. На фронте война научила преодолевать страх перед гибелью. Но он боялся последующей неизвестности, боялся, что в тот момент осмысление прожитой жизни окажется слишком поздним, чтобы что-то исправить или изменить.

В последние годы Григорий довольно часто размышлял об этом. Времени у него было предостаточно. Некуда спешить, лететь сломя голову. Он уже давно не был связан обязательствами перед обществом, коллективом и семьей. Тело было дряхлым и не требовало былых забот. Так что все, что ему осталось, — это подводить итоги прожитых лет. И Григорий вновь погружался в свои думы — один-одинешенек.