Птицы и люди (СИ)

   Вячеслав установил фотоувеличитель в предназначенное для него отверстие в чемодане. В голове одна за другой зажигались картины из далёкого прошлого: он, будучи маленьким мальчиком, наблюдает, как дядя, действие за действием, извлекает при помощи этих хитроумных приборов магию, создаёт из кусочков бумаги чёрно-белые картинки, на которых в разных позах - маленький Слава, и тётя Марта, и кот Матвей, другие люди, улыбающиеся или серьёзные. Пока голова отчалила на утлом судёнышке памяти к берегам прошлого, руки подвели провода к аккумулятору и, щёлкнув переключателем на увеличителе, образовали прямо на столе красное пятно света.

   - Работает, - прозвучал тихий голос Марины.

   Вячеслав подобрал под размеры фотобумаги кадрирующую рамку, отрезал от плёнки кадр и заправил его под стекло фотоувеличителя. Отыскал в чемоданчике фонарь, который тоже подключил к аккумулятору. Комната наполнилась рассеянным красным светом; он погрузил двоих людей, будто водолазов, на дно кораллового моря. Марина, неподвижно сидящая на стуле, превратилась в облако влажного, плотного розового тумана. Вячеслав смотрел на женщину, но краем глаза вдруг уловил за окном (занавешенным, как и полагается) неясное движение. Скорее всего, это раскачивал еловые ветки внезапно поднявшийся ветер, но Вячеславу на миг почудилось, что некто или нечто трогает стекло холодными пальцами. Обратив взгляд к другому окну, он увидел там тоже самое. Казалось, множество утопленников, которые постеснялись показать раздутые лица солнцу, сейчас выбрались из брюха реки, словно слепые и потерявшие нюх от старости дворняги, услышавшие зов хозяина.

   Вячеслав тряхнул головой, прогоняя наваждение. Подцепил ногтем и вытащил из-под дула фотоувеличителя красное стекло. Теперь свет, бивший на зажатую под кадрирующей рамкой фотобумагу, был ослепительно-белым.

   - Десять секунд, - бормотал Вячеслав. - Десять секунд... удивительно, что эта штука работает! Кто-то там, на небесах, вам благоволит.

   Марина не ответила. Она сидела, сложив руки между колен, будто получила вдруг власть над сердцебиением и дыханием и пыталась теперь понять, как ими управлять.

   Выждав положенное время, Вячеслав он вернул на место красное стёклышко, вытащил и окунул фотобумагу в заранее подготовленный проявитель. Главное - не передержать, а то фотография получится слишком тёмной. Всё! Теперь промываем в воде и погружаем снимок в закрепитель. Далее отрезаем и заряжаем следующий кадр. Чётко, как по часам.

   - Знаете, возможно, мы с вами встретились не при самых благоприятных обстоятельствах, - вдруг сказала женщина. - Мне очень жаль, что так случилось. Для вашего же блага, я предпочла бы не знать вас, и чтобы вы никогда не слышали обо мне. Но раз обстоятельства складываются так, раз они свели нас двоих в этом доме...

   - Я всё ещё не понимаю ваших мотивов.

   С той стороны, где сидела Марина, послышался вздох.

   - Они накрепко завязаны с вами. Но, чтобы вы знали, я здесь против своей воли. Не злитесь на меня. Что бы ни случилось - не злитесь.

   Вячеслав молчал, купая кусочки фотобумаги в мутноватой жидкости. Марина сказала:

   - Однажды я потеряла здесь одну очень важную для себя вещь.

   - Возможно...

   - Нет, мы её не найдём. Есть вещи, которым суждено быть безвозвратно потерянными.

   Марина поджала под себя ноги. Вячеславу показалось, что она плачет, но не был уверен: глаза казались чёрными дырами куда-то в глубины черепа, а мокрые дорожки на щеках могли быть струйками пота от совокупного тепла печи и красной лампы. На тётином зелёном платье вдруг проступила вся кровь, которая некогда впиталась в ткань. Вячеслав готов был поклясться, что видит на животе тёмные пятна. Но, конечно, это всего лишь свет играет со зрением злую шутку.

   Руки делали своё дело, точно так же, как когда-то в оранжерее, где он во время стажировки работал, подрезали крылышки бабочкам, сейчас они резали и заправляли плёнку. Готовые фотографии находили себе место на бельевой верёвке, наискось протянутой под потолком. Наконец Вячеслав, щёлкнув тумблером, вернул окружающей действительности родные оттенки. Все снимки были готовы.

   - Ну что ж, уверен, что вы расскажете мне всё, как только сочтёте нужным. Самое время посмотреть, что у нас получилось.

   - Вы всё сами узнаете, как только придёт время, - Марина раскачивалась на стуле, зажав ладони между коленей. На ней не было лица. Кожа обтягивала череп так плотно, что ещё немного, и можно будет пересчитать все до последнего зубы. - Мне кажется, это время уже близко.