Птицы небесные. 1-2 части

Солнце уже закатывалось за Чедым, когда мы, сильно уставшие, поднялись в луговое высокогорье. Повсюду рос низкорослый белый рододендрон. Его цветки были сладкими на вкус, и мы заварили их как чай, разведя слабый костерок из случайно найденной коряги. Пока ставили палатку, солнце почти закатилось. В долине Бзыби наступила ночь, а на гребне, где стояла палатка, все еще было светло. Нас мягко окутал загадочно-безмолвный вечер. Травы, палатка, наши лица, горы и небо — все погрузилось в розовое зарево тонких и нежных оттенков. Это было настолько красиво, что мы сели на розовую траву, достали четки и молились, пока не подступила темнота. Разговаривали мы шепотом, не желая тревожить этот не от мира сего удивительный розовый свет, который тихо угасал на наших лицах, словно это было сокровенное свидание с небесами.

Стемнело. Резкий холод потек с вершины. Мы поднялись с камней. Вдруг Андрей застонал.

— Что с тобой?

— Батюшка, ногу свело. Разогнуть не могу. Нужно делать массаж ноги! Сам я не смогу его сделать…

Оказалось, что у него редкое заболевание: ленточные мышцы бедра могут от холода захлестнуть друг друга. Это может произойти и от неудачного положения ноги. В палатке Андрей лег на живот, и из его объяснений я пытался понять, что мне нужно делать.

— Только один доктор в Лавре умеет вправить мышцу, — стонал Андрей. — Если вы не вправите ее, я не смогу идти с тяжелым рюкзаком…

Я взялся вправлять ему ногу, не представляя себе, что из этого может получиться. Мой спутник был атлетического телосложения, и нащупать захлестнувшуюся мышцу было очень тяжело.

— Ну и нога у тебя, Андрей, — вырвалось у меня от усталости. — Как у слона!

— Делайте, батюшка, другого выхода нет. А я постараюсь молиться…

Час шел за часом, мы отдыхали и снова пытались вправить мышцу. К счастью, наконец-то что-то щелкнуло, когда я разминал ногу, и она выпрямилась.

— Батюшка, получилось! Слава Богу! Теперь нужно быть осторожнее, чтобы снова не свело… И боли почти нет! Невероятно… — радовался Андрей. — А вы помните, как вы это сделали?

— Нет, Андрей, не помню…

— Жаль… — вздохнул он.

Радостные, мы забрались в спальники. Над палаткой бродил тонкий свет нового месяца.

Утренний чай из белых цветков дался нам с большим трудом. Его пришлось готовить на слабом огне из тонких веточек, вдоволь намахавшись ковриками, чтобы раздуть огонь, и наглотавшись дыма. Ища выхода на верх скальной стенки, мы обнаружили едва заметную тропинку, ведущую в небольшой лесок в узкой щели среди отвесных скал.

— Смотри сюда — трос! — указал я рукой Андрею.

Это стояла охотничья ловушка — петля на медведя. Стало ясно, что поблизости есть люди. Тропа зигзагом уходила круто вверх, лавируя между скальными башнями. Еще немного усилий — и мы вышли на обширное плато, посреди которого мерцало синими искрами большое горное озеро, километра полтора в длину и ширину. На дальнем берегу виднелся пастушеский балаган, вился дымок, паслись лошади. По склонам разбрелись коровы.

Мы подошли к горному жилищу из камня, покрытому дранкой. Двое греков, заросших бородами по самые глаза, с изумлением уставились на нас.

— Откуда вы пришли?

— По тропе снизу… — ответил я.

— А как же вы ее нашли?

— Случайно.

— А на тропе трос видели?

— Видели.

Греки переглянулись.

— Ну ладно, мацони пить будете?

— А что это такое? — спросил мой друг.

— Как что такое? Настоящее кислое молоко!

Они дали нам в руки миски с густым кислым молоком, в котором торчали ложки.

Пока мы угощались, пастухи рассказали нам, что каждое лето пасут здесь коров с побережья, которых гонят сюда десять дней. Это озеро Мцра, в переводе с грузинского значит «уединенное», или Большая Анна по-абхазски. Рядом с этим озером, за небольшим водоразделом, есть другое озеро, поменьше, называется Малая Анна. О тропе они попросили нас отдельно:

— Это наша секретная тропа, никому о ней не говорите…

Мы заверили пастухов в своей надежности держать слово.

Расспросив путь к Малой Анне и попрощавшись к греками, мы через полчаса вышли к небольшому темно-синему озеру, по которому плавали большие льдины. Оно находилось повыше первого озера, поэтому даже летом лед не смог растаять полностью. Над ним нависал красивый зубчатый пик, отвесно уходящий в воду. Мы поставили на берегу озера палатку, а Андрей, взяв в подарок пастухам плитку шоколада, убежал с котелком за новой порцией мацони.

Солнце стояло высоко и я отправился осмотреть окрестности. Со стороны озера понравившийся мне пик выглядел совершенно неприступным. С обратной стороны он не казался таким устрашающим, его массив составляли ступенчатые складки горной породы. Желая помолиться на теплых скалах и ища укрытия от довольно холодного ветра, я начал подниматься по каменным блокам.

Азарт подъема увлекал меня все выше и выше. Вскоре зубчатая вершина замаячила высоко вверху, на фоне быстро летящих облаков. Останавливаться не хотелось. Сверху хорошо было видно, что наша палатка пуста и мой друг еще не вернулся от пастухов.