Птицы небесные. 1-2 части

Если бы только земные родители родили меня, то я бы стремился пребывать с ними неразлучно, не ведая Тебя, Боже. Но как тогда я смогу перенести трагедию их смерти и разрыв навеки наших родственных уз, не найдя Тебя, Иисусе? И все же истинное рождение именно Ты дал моей душе, как Ты дал мне удостовериться в этом по дару Твоей благодати. Из Тебя душа рождается в мир, в Тебе существует и в Тебя возвращается, словно в объятия родного отца и родной матери. Отче мой Небесный, Ты — моя Отчизна, Сыне Единородный, Ты — мой Спаситель, Царю Небесный и Дух Святой, Ты — моя святая истина. Пресвятая Троица, Ты — любовь моя неисчезающая и в Твой любви чаю неразрывного единения с душой старца моего, с душами незабвенных родителей моих, а также всех близких и далеких, тех, кто возлюбил Тебя, Господи!

АРЕСТ

Боже, Ты хочешь от меня лишь моего спасения, а люди хотят от меня самой жизни моей. Ты ждешь от меня одной лишь любви, а люди ждут от меня безчисленных привязанностей. Господи, Ты просишь от меня одной лишь верности, а люди требуют от меня, чтобы я предал Тебя и служил их идолам. Ты заповедал мне, Боже, больше всего хранить чистоту сердца, а люди безпрестанно склоняют меня к своим страстям и пожеланиям. Я хочу, чтобы сердце мое и уста мои воспевали лишь одно святое имя Твое — Иисусе, невзирая на угрозы и оскорбления людей, желающих, чтобы я говорил на их языке лжи и ненависти.

Земля и небо исчезли. Все вокруг заволокло густым, непроницаемым туманом. Дождь поливал нас без устали. Мы с иеромонахом в растерянности стояли рядом с милиционером, не зная, что делать.

— Не унывайте, все это ерунда! Пойдем по памяти, я не раз здесь ходил, — уверенно заявил он. — Держитесь поближе, чтобы не потеряться…

Угадывая одному ему известные приметы, Валерий повел нас вниз по лавинным снежникам. В разрывах тумана проглянула опушка леса. Здесь весна еще только начиналась. Деревья стояли без листвы, с набухшими почками. Дождь, до этих пор непрерывно моросивший в тумане, как будто стал утихать. От движения мы согрелись, но останавливаться было негде, к тому же вечер стал окутывать нас весенним сумраком. Чем ниже мы спускались, тем больше на дубах зеленело нежной молодой листвы, которую вновь начал поливать нескончаемый дождь.

— Скоро придем к шалашу охотников, там разведем костер, обсушимся и заночуем! — подбодрил нас неунывающий провожатый.

В шалаше, покрытом еловыми ветками, было сыро и капало с крыши. В углу лежало несколько старых отсыревших одеял, от которых шел тяжелый запах. Валерий развел костер. С огнем жизнь стала выглядеть более симпатичной. От нашей мокрой одежды повалил пар. После чая я не решился взять ветхое тряпье, а мои спутники укрылись им. К утру холод заставил меня натянуть на себя вонючее одеяло. На рассвете нас разбудил дымок костра:

— Доброе утро! Отцы, вставайте! Пьем чай, и нужно двигаться дальше… — Валерий суетился у огня, позвякивая кружками.

От утреннего холода руки и ноги не разгибались. В старых одеялах, похоже, водились блохи, поэтому тело чесалось нестерпимо. Дождь перестал. Кряхтя, мы с иеромонахом присели у жаркого пламени. Обогревшись теплом костра и горячим чаем, перекусив хлебом, мы углубились в весенний лес, звенящий голосами птиц. Автомат Валерий спрятал в лесу. Пограничный пост со шлагбаумом, стоявший на лесовозной дороге, мы обошли лесом и вышли к селу, расположенному на берегу горной реки. В одном из крайних домов нас приветливо встретила женщина с полным ведром только что надоенного молока — сестра Василия Николаевича. Из-за плетня другого дома на нас пристально смотрел какой-то мужчина в ватнике, который, увидев, что мы заметили его, быстро ушел в дом. У хозяйки мы оставили свои сапоги. Валерий пообещал нам забрать их на обратном пути и попросил женщину никому не говорить о нашем приходе.

Наскоро перекусив у нее кислым молоком и большими ломтями хлеба с медом, мы вышли на лесовозную дорогу. Рыча и обдавая дорогу гарью, из-за поворота показались три автомашины, груженные длинными бревнами. В каждой кабине сидело по пассажиру. Нам пришлось разделиться: в первый тягач Валерий посадил иеромонаха, во второй сел сам, мне достался третий. Когда мы выходили из дома, милиционер рассказал нам обстановку: в нескольких километрах за селом находится погранзастава и пограничный пост на дороге. Там все автомашины останавливают и у пассажиров проверяют документы. Нам всем нужно говорить, что мы приезжали из России в гости к сестре пчеловода. Валерий обратился ко мне:

— Батюшка, помните, что нужно сказать всего три слова: «Я приехал из России»! Нужно соврать, иначе нас не пропустят! Вы сможете?

— Постараюсь… — неуверенно ответил я, зная по своему опыту, что даже мелкую ложь мне никогда не удавалось скрыть.