Птицы небесные. 3-4 части

Величественный на людях и с большим достоинством умевший изложить глубокую мысль, в близком общении он был простым, добрым и отзывчивым человеком. Его высокий сан нисколько не мешал ему по-дружески общаться с простыми людьми. Не знаю, чем мы расположили его, но он повез нас в свой исихастирий на остров Тинос. К величественному храму на холме вела дорога длиной метров триста, по которой был проложен резиновый коврик. По нему на коленях ползли паломники, давшие обет Пресвятой Богородице.

У чудотворной иконы митрополит отслужил молебен, во время которого передал эту икону в мои руки, чтобы я приложился к ней. Во время целования этой святыни как будто огонь вышел из нее и вошел в мое сердце, заставив его учащенно трепетать от великого благодатного утешения. Я был очень благодарен Владыке за счастье держать эту необыкновенную святыню у своей груди.

Исихастирий митрополита представлял собой целый комплекс из отдельно стоящего храма и двухэтажного жилого корпуса, в котором в будущем он хотел поселить монахинь. Несколько лет назад митрополит поселил здесь сестер из Молдавии, но они все перессорились и разбежались, о чем Владыка сильно скорбел. Место находилось, что называется, на юру: широкий горизонт бескрайнего моря с красноватыми скалами внизу и склоны мыса, безлесные и голые, в которые ударял нескончаемый северный ветер. Я поежился от холода и угрюмости этих мест, когда Владыка Иоаким стал намекать, что оставит нам исихастирий; казалось, что это место явно не мое. Как ни интересно было предложение митрополита создать на Тиносе женский монастырь с монахинями из России, пришлось, с извинениями, отказаться от этой идеи. В памяти остались некоторые высказывания Владыки: «Православие — не религиозный обряд, а спасение души, поэтому лишь употребляющие усилия входят в него. Царство Небесное возрастает в нас без наблюдения за тем, как это происходит. Путь от младенца до богоподобного человека — величайшее чудо! Как в домостроительстве пришествия Господа, то же самое происходит и в душе верующего человеке: сначала Рождение, затем — Крещение, потом Преображение и Голгофа. Сначала явление Бога в неописуемой славе, затем — в совершенном смирении». Еще запомнилось, что говорил митрополит о современном монашестве: «Наши воспоминания делают людей для нас идеалом, а святыми они становятся сами. Так и монахи: главное — не то, кем нас считают люди, а какие мы есть пред Богом. Поразительное явление — эти монахи! В общем-то, хорошие люди, умные, понимающие, культурные, а вместе жить душа в душу не могут! У этого — тот виноват, а у того — этот! Так и живут порознь… И ведь знают, что если бы они объединились, то сразу бы возникло сильное духовное братство и образовался бы крепкий монастырь. Но нет у многих ни желания, ни сил перешагнуть через себя!»

Несмотря на крепкую дружбу, в нашей жизни стали происходить серьезные изменения, которые разделили нас с митрополитом. Тем временем Новая Фиваида хорошела и украшалась зеленоглавыми церквями, садами и купами вьющихся цветов, становясь для всех нас родным домом.

* * *

Вокруг медвяные поляны,
Я отступаю от окна.
Где пахнет розовым туманом
Грозой разбитая сосна.

И опускаюсь на колени —

Вновь жизнь зовет мой дух к любви,
Где, разрывая цепь сомнений,
Он забывает шум земли.

Вскрывая связь живых событий,

Где в муках он рожден на свет,
Любовь готова для открытий,
Которым здесь названья нет.

Не пустота ли я был, Боже, до той поры, как Ты открылся в душе моей? Помню, как в юности спросил я у матери: «Мама, а что у тебя на сердце, если ты так тяжело вздыхаешь?» — «Пустота, сынок, — ответила она со скорбью. — Пустота жизни, когда в ней нет Бога…» Поистине весь мир не может заполнить эту страшную сердечную пустоту, ибо сам пуст. Только Ты, любвеобильный Христе, можешь наполнить душу всякого человека, и наполнить с избытком, так что благодать Твоя переливается через край. Лишь бы сердце просящего смиренно призывало Тебя, ища в Тебе одном истинную жизнь. За всех людей умоляю я Твое чуткое сердце, Господи, наполни же пустоту сердец наших Твоею святой благодатью, чтобы все мы, словно иссохшие колосья, налились зерном Божественной любви и мудрости познания Твоего! Посещения Твоего, Христе Боже наш, словно благодатного дождя, жаждут наши души и тела, истаявшие от зноя мира сего. Как поток лучей солнечных заливает землю, так и Ты, Иисусе, затопи унылую и темную землю сердец наших бесконечным великим светом неизреченной благодати Твоей и милости, ибо Ты победил мрачный мир неведения светом Своей мудрости.

МОНАХ СИМЕОН