Птицы (СИ)

Мистер Поуп переглянулся с миссис Поуп, вскочил со стула и, сложив газету, поспешно отодвинул решетку.

Оба констебля, доктор и мальчик вошли следом за мистером Поупом в кабинку, она тронулась и поползла наверх.

В лифте со всеми, будто еще один пассажир, поднималась тревога. И с каждым этажом она становилась больше, шире, словно рядом стоял толстяк, набивающий брюхо пирогами.

Кабинка, наконец, замерла на шестом этаже, и лифтер всех выпустил.

— Мистер Поуп, — важно сказал констебль Доддж, обернувшись к лифтеру, замершему в глубине кабинки, — вы пойдете с нами.

— Я? — удивленно спросил мистер Поуп. — Но зачем?

— Нам нужен жилец дома, знакомый с покойником, — неумолимо сказал констебль. — Желательно, чтобы это был… гм… взрослый

Дверь квартиры № 16 была по-прежнему распахнута настежь. Все прошли в прихожую, а оттуда в гостиную.

Возвращаясь в это жуткое место, Финч очень надеялся, что старого шпиона там не окажется, что все это или действительно игра его, Финча, воображения, или какой-то жестокий розыгрыш, но мистер Франки добросовестно присутствовал — по-прежнему висел в дверном проеме.

Увидев покойника, мистер Доддж буркнул:

— Да чтоб тебя…

— Мальчик сказал правду, — кивнул доктор Нокт.

Мистер Доддж вдруг воскликнул:

— Постойте-ка! Это же тот старикашка, которого я видел!

— Где вы его видели, сэр? — удивился мистер Перкинс.

— Внизу. Незадолго перед бурей. Миссис Поуп еще что-то там разлила на полу. Он прошмыгнул по лестнице и вышел через дверь черного хода. Озирался подозрительно. Это был он! Точно он!

— Мистер Франки никуда не выходит, — глухо произнес Финч.

— Хочешь сказать, что полиция в моем лице лжет, мальчишка? Это был он. В этом самом… халате красном!

— Вы видели, когда он вернулся, сэр? — уточнил младший констебль.

— Еще чего! Делать мне больше нечего, как следить за различными старикашками! — Мистер Доддж повернулся к лифтеру. — Мистер Поуп, вы узнаете этого человека?

— Я… я… — на мистера Поупа было жалко смотреть. Он вжал голову в плечи, дрожал всем телом. Глядел лифтер куда угодно, но только не на висельника. — Я… н-не…

— Мистер Поуп, возьмите себя в руки, чтоб вас! — рявкнул старший констебль. Его голос, будто за шиворот, вырвал лифтера из его прострации. Тот бросил быстрый взгляд на мертвеца и снова уткнул его в пол.

— Да, сэр, — кивнул мистер Поуп. — Это мистер Франки, хозяин квартиры.

— Он жил один? — спросил констебль.

— Да, сэр. Совершенно один. И родственников не было.

Доктор Нокт меж тем пересек гостиную и подошел к висельнику. Поставив саквояж на пол, он принялся деловито осматривать покойного. Оба полицейских приблизились к мистер Франки и задрали головы.

Финчу стало неловко и стыдно — то, как эти люди изучали старика, вызвало в нем волну протеста и возмущения. Они оглядывали его методично, безразлично. И хоть Финч понимал, что мистер Франки мертв, что ему теперь все равно, а осмотр повешенного — прямая обязанность полиции, он считал, что это как-то неправильно.

— Видите, Перкинс? — Констебль Доддж ткнул трубкой в то место, где над притолокой двери была закреплена веревка. — Крюк для лампы — висельники их обожают.

— Когда это произошло, доктор? — спросил мистер Перкинс. — Вы можете примерно определить?

Доктор поглядел на зрачки мистера Франки, ощупал его кисть.

— Полагаю, прошло не более получаса. Вероятнее, около двадцати минут.

Все происходящее походило на сон. Финч словно спал с открытыми глазами, наблюдая за задранными головами в высоких шлемах, за вытянутыми руками, на что-то указывающими, на кивающие затылки и поскрипывающую веревку. Голоса слились в невнятный гул, мальчик перестал улавливать суть.

Доктор что-то сообщал о зрачках покойного, мистер Доддж что-то уточнял, а мистер Перкинс обыскивал карманы вишневого шлафрока в поисках, как он сказал, предсмертной записки.

Финч вдруг в полной мере осознал, что мистер Франки больше не будет ворчать и уточнять «Какой еще Финч?» через дверь. Мальчик плохо его знал, и все равно, несмотря на это, чувствовал себя сейчас неимоверно одиноким. Он понял, что все дело в смерти, которая, как говорил дедушка, всегда приносит с собой пустоту, вытаскивает ее из кармана, швыряет вам в руки и уходит, кого-то забирая с собой. В то время как пустота остается… Все вдруг стало бессмысленным и незначительным. Какие-то поиски, расследование. Вчерашнее, завтрашнее… Была только пустота. И еще что-то с терпким привкусом безысходности.

Финч вдруг представил себя вот так висящим и каких-то людей, которые измеряют его безразличными взглядами, обыскивают его карманы в поисках предсмертных записок, оценивают, что там за крюк, к которому привязана веревка…

И тут слова мистера Перкинса вырвали мальчика из оцепенения:

— Сэр, — сказал он, обращаясь к мистеру Додджу. — Его борода…

— Что с ней не так? — удивился мистер Доддж. — Эй, Поуп! — он обернулся. — У покойного была борода?

— Д-да, сэр… была… — ответил лифтер.

— Я не о том, сэр, — сказал мистер Перкинс. — Нижняя часть бороды зажата петлей.

— И что? — ничего не понимая, проворчал старший констебль.