Птицы Великого леса

Милош с сомнением снова оглядел троутосца. Пусть сил осталось мало, но мастерства хватит, чтобы через боль и муку задурманить разум на время. Он мог бы сбежать. Но не стоило ли сначала услышать, что скажет Фиофано?

– Ну, пошли.

Троутосец не смог скрыть удивления:

– Как легко ты, однако, согласился.

– Думал, вязать меня придётся? Чего тогда тебя одного послали?

– Остальные ото сна никак не отойдут. Твоё колдовство?

– Не-а, – протянул лениво Милош.

Он вздёрнул повыше нос, слизнул кровь с верхней губы и пошёл вперёд троутосца, точно это он его вёл, а не наоборот.

Гармахис не был чародеем, но мог наслать морок и убить навьих духов. Не просто убить, но высушить их, забрать всю силу. Он стал могущественнее прежнего, но всё так же рассчитывал в первую очередь на оружие, а не на чары. Так кто же он такой?

Милош шагал быстро, держал спину прямо, но когда за ним закрылась тяжёлая входная дверь во дворец, то пошатнулся и чуть не упал.

– Эй, ты чего? – троутосец схватил его за локоть, пытаясь поддержать.

– Не трогай, – вырвался Милош, взмахнул раздражённо руками. – Без тебя… обойдусь.

Он недолго постоял, глубоко дыша. Минувшая ночь опустошила его, лишила сил и чувств. Но он чародей, а не какой-нибудь кмет. Он не должен показывать свою слабость.

– Идём, – буркнул он троутосцу.

Внизу у входа было тихо, но чем ближе подходили они к покоям молодой княжны, тем громче становился протяжный вой.

Женщины пели с безудержным горем. В ушах зазвенело от их голосов. У входа в спальню и в самой опочивальне собралось столько людей, что яблоку было негде упасть.

Никто не обратил внимания на Милоша, не до него было. Завывали девки и бабы, на разные голоса, наперебой восхваляли убитую княжну, её молодость и красоту, ум и доброту – всё, что принято было вспоминать в таких случаях. Среди плачущих баб растерянно топтались гридни, и сами, видимо, не знали, чем теперь могли помочь. Чародей и его сопровождающий встали на пороге, протиснуться дальше казалось невозможным.

Ставни на окнах по-прежнему были закрыты, но по всей ложнице горели свечи, и каждый, кто приходил к покоям, приносил новую свечу – как свет Создателя для души Мирославы, чтобы та не потерялась в холодной пустоши и согрелась от огня, чтобы увидела во мраке путь в царство единственного бога.

– Скажите Великой княгине, что я привёл чародея! – выкрикнул троутосец, но голос его потонул в гомоне страдающей толпы.

Милош прислонился к дверному косяку, боясь упасть.

Перед глазами мельтешили зарёванные, изуродованные горем лица.

Немыслимо было представить, чтобы так пошло и лживо вели себя при рдзенском королевском дворе, а знатные женщины и их служанки смели рыдать в голос, как простые кметки.

Всё это зрелище до глубины души было Милошу противно.

– Тише, – прошептал он и взмахнул рукой.

Погасли разом все свечи.

Поднялся дикий визг.

И одна-единственная свеча зажглась возле чародея.

Люди с воплем кинулись в стороны, смели всех, кто стоял позади, вжались друг в друга. Милош посмотрел на их перекошенные от ужаса лица, и его губы невольно растянулись в улыбке.

Великая княгиня осталась там же, где была. Она сидела на постели дочери, прижимая к груди Мирославу. Фиофано была простоволоса, одета в одну рубаху. Она не кричала от боли и не рыдала от горя, лицо её оставалось неподвижно и уродливо, точно у мертвеца.

Она смотрела на чародея равнодушно, окаменевшее лицо блестело от слёз. Чёрные с проседью волосы опадали на плечи и касались лба дочери.

– Это сделал ты?

– Нет, Великая княгиня, клянусь тебе в этом. Но я узнал, кто это был.

За спокойствием Фиофано скрывалась страшная буря, куда более страшная, чем гнев самой лесной ведьмы. Милош увидел в глазах княгини холодную беспощадность.

– И этот человек не остановится на содеянном, – продолжил вкрадчиво Милош. – Я думаю, что он отправится за твоим старшим сыном. Он ищет всех наследников княгини Златы… Скажи, Великая княгиня, здесь была маска?

Она не ответила, отвернулась и долго смотрела в сторону. Пугающая тишина повисла в покоях. Люди жались к противоположной стене, выжидая. Милош подумал, что в любой момент они были готовы сорваться с места и бежать прочь. Это странно и страшно. Никогда прежде никто его так не боялся.

– Пресветлый Отец, – позвала негромко княгиня, и из толпы тут же вынырнул низкий крепкий мужичок в храмовой рясе.

– Да, Великая княгиня?

– Покажи чародею записи Горяя.

– Те, что ты приказала сжечь, матушка?

– Те самые.

– Всё исполню.

Фиофано даже не посмотрела на своего собеседника. Нежно она взяла в ладони лицо дочери, расцеловала в щёки, прижала к груди, баюкая любимое дитя.

– И посадите пока чародея под замок, – велела она. – Чтобы не сбежал.

– И в мыслях не было, Великая княгиня, – с почтением поклонился Милош.

Глава 6

Ратиславия, Лисецк

Месяц лютый

Загорелись лампады одна за другой вокруг золотого сола. Дара и Здебора из всех прихожан вошли в храм первыми, раньше них здесь были только сыновья настоятеля, они готовили зал к службе, разносили священный огонь от свечи к свече.