ПТУшник

Кто ее сбил, мне рассказывают доброхоты, поэтому я нагоняю случайного виновника Варюшкиных слез в подъезде и некоторое время воспитываю, пока сам не довожу его до слез.

Вот не помню, придут его родители к моим разбираться или нет?

Возвращаясь на горку, встречаю своего приятеля и однокашника Жеку Козлова и теперь радуюсь жизни вместе с ним до самого вечера, с опозданием вспомнив, что собирался прогуляться в старую часть города для полного ознакомления моей памяти с тем, что там имелось тогда.

Старую, потому что она застроена двух— и трехэтажными желтыми домиками, такими своеобразными по сравнению с остальной его частью.

Договариваемся с Жекой завтра сходить в кино на двенадцать часов, даже не зная, на какой фильм и я иду домой сушить обувь и куртку.

В нашем кинотеатре начинается завтра какой-то фестиваль иностранных фильмов и все они для нас, как глоток свежего воздуха — то грудь женская мелькнет на экране, то настоящие ужасы показывают.

Что я отчетливо чувствую, так это то, что у меня нет очень уж большого расхождения между молодым телом и умудренной опытом головой, пока меня такая ситуация несказанно радует. Нет никакой радости в том, чтобы смотреть на ровесников и интересующие их занятия с утомленным видом молодого старичка. Так и от тебя самого все шарахаться начнут, из-за повышенной взрослости и занудности. Я радуюсь новой жизни, прежнему телу и с удовольствием дышу морозным воздухом, слетая по хорошо укатанной ледяной горке на ногах.

На следующий день с утра чувствую, как пробуждаются ноющей болью мои руки и плечи, на их фоне мышцы груди стонут тихо и не назойливо. Сегодня придется дать отдых мышцам и тренироваться в перчатках, но, это уже после обеда.

Пока мы встречаемся с приятелем, то есть, я захожу к нему и под нескончаемые советы его матери мы уходим из дома. Есть у нее такое пристрастие — очень переживать за сына, ведь его старший брат маленьким провалился в люк на дороге после дождя и утонул. Поэтому за Жеку Татьяна Никаноровна переживает гораздо больше, чем положено, портит мне приятеля своей добротой и неустанной материнской заботой.

Морозы уже спали и до кинотеатра мы идем пешком, заходя на горку Белых песков и пройдя котлован, снова возвращаемся на тротуар. Я помню, что раньше, гуляя с Жекой, мы часто нарывались на всякие недоразумения с местными птушниками или дворовыми авторитетами, поэтому собираюсь начать его перевоспитание в моем теперешнем духе.

В принципе, Жека неплохо дерется, тоже отзанимался пару лет на боксе в младшей группе, но, к сожалению, он изрядно трусоват. Впрочем, я тоже в бой не кидался раньше, пока меня конкретно не задевали и теперь хочу исправить эти недоразумения. Заодно Жеку перевоспитать, как смогу, на своем личном примере.

В «Современнике» дают классный японский фильм «Легенда о динозавре» и мы, отстояв очередь в кассу, радостно орем, то от страха, то от восторга. Правда, зал заполнен целиком школьниками, на наших местах нашлась пара каких-то молодцов, наших ровесников, которых я сразу же поставил на лыжи.

Они попробовали чем-то поугрожать нам напоследок, тогда я сразу заявил, что встречу их после сеанса и пересчитаю все зубы, чтобы и не сомневались в моих способностях.

Уверенный тон заявления и злое лицо подействовали на сверстников, правда, Жека изрядно перепух от моих действий, как я вижу, не получает должного удовольствия от фильма, собираясь убежать пораньше от намечающихся проблем.

Даже пробует меня на такое малодушие уговорить, вот они, недостатки слишком плотной материнской опеки.

— Не вздумай, — шепчу я ему, — Я сам отлуплю обоих! — и я показываю приятелю черную гайку, зажатую в руке, — От нее удар в три раза тяжелее. Я уже отлупил двух птушников вчера, можем и сегодня их встретить.

Жека, наоборот, от моих слов совсем не успокаивается и впадает в тревожный тремор, но, нас никто не встречает после сеанса, потенциальные противники не успели найти группу поддержки, а против моей уверенности оружия у них нет.

— Отлично! — Жека обрадовался не на шутку.

— Чего радуешься? Вот надавали бы им нормально, тогда есть повод. А так! — я разочарованно машу рукой.

Мы возвращаемся в кассу и покупаем билеты на вечер, на «Анжелику — маркизу ангелов», после чего направляемся в кафетерий «Дюны», где расположена блинная «Русский чай».

Полностью деревянное оформление блинной смотрится круто даже для меня, современного, а в те времена деревянные панели на стенах напоминают мне одно кафе в Хаапсалу, в общем — место сравнимо даже с Прибалтикой.

За блинами стоит длинная очередь, встаем и мы, чтобы минут через двадцать ожидания взять мне пару с клубничным джемом по двадцать восемь копеек и пару со сметаной за двадцать шесть. Жека жмется на деньги и берет себе только одни со сметаной, из напитков выбираем сладкий чай, зато я выпиваю сразу два стакана.

Экономить родительские деньги я больше не собираюсь, знаю, что с ними случится в не таком уж и далеком будущем. В какой мусор они превратятся через десять с небольшим лет.