Пуанкаре

Самая грандиозная из всех состоявшихся до сих пор Всемирных выставок[2] поражала своими размерами и размахом. Анри был восхищен и подавлен огромностью и необычностью Промышленного дворца на Марсовом поле. Ничего подобного ему не приходилось встречать. Здание, сооруженное целиком из железа и стекла, располагалось в виде громадного овального кольца, охватывающего небольшой центральный сад. Своей формой, конструкцией и материалом оно казалось юному провинциалу осколком далекого будущего, свидетельством и гарантией грядущего технического прогресса. Протянувшись почти на полкилометра от набережной д’Орсе до Военной школы, дворец со всех сторон был охвачен садами и парками, в которых раскинулись отдельные павильоны. Прогулка по выставке была похожа на кругосветное путешествие. Можно было не только воочию увидеть культуру, быт и достижения различных народов, но и проследить историю человечества в глубь времен. Рядом с луком и каменным наконечником копья первобытного человека находились нарезная пушка и игольчатое ружье, по соседству с грубыми письменами, выцарапанными на древесной коре или на пальмовых листьях, отстукивали свежие новости телеграфные аппараты и священнодействовали гигантские книгопечатные станки. Представлены были все отрасли человеческой деятельности за все времена — от первых проблесков цивилизации до ее последних достижений.

С детства приученный к длительным прогулкам, Анри тем не менее быстро утомился от обилия новых впечатлений. В необычном освещении, лившемся сверху сквозь стеклянную крышу дворца, играл и переливался хрустальный фонтан семиметровой высоты. А рядом французские стеклопромышленники демонстрировали еще одно чудо своего производства — гигантское, уходящее под самый купол зеркало шириною более четырех метров. Несмотря на столь большие размеры, стекло было исключительно правильным, без малейших искажений и изъянов. Анри и Алина залюбовались отражением в этой сплошной зеркальной стене, делавшей из одной выставки сразу две.

Необъятный машинный зал встретил их шипением пара и грохотом механизмов. Казалось, что самый большой из парижских бульваров покрыли железным сводом в уровень с дымовыми трубами домов. Вся гигантская галерея, наружным кольцом опоясывающая Промышленный дворец, гудит, колышется и содрогается. Мерно вращаются внушительные маховые колеса, сотрясаются массивные литые станины и фундаменты машин. Словно воплощенные в чугуне и железе доисторические чудовища сошли сюда со страниц памятной Анри книги Луи Фигье. Шум приводов заглушает неизвестно откуда доносящуюся музыку. «Пар поступает в цилиндры машин по подземным трубам от котлов, установленных в парке», — отвечает на вопрос сына Леон Пуанкаре. Не так уж далеко от истины первое впечатление, думает Анри, что все эти машины и механизмы приводятся в действие неведомыми и могучими подземными силами. Век пара находится в самом зените. Пар движет мельницу, молотилку, насос, подъемник, локомотив Борзига мощностью в две тысячи лошадиных сил, уникальный крупповский молот весом в 50 тысяч тонн и даже механический ткацкий станок. Пораженная публика толпится вокруг этого заморского чуда, работающего без участия человека, словно сноровистый и искусный ткач. Техник-англичанин дает необходимые пояснения и лишь изредка подходит к станку, чтобы сменить бобину или снять упавшую на ткань соринку.

Но вот Анри увидел над головами изумленной толпы зияющее жерло чудовищной пушки. Двадцатитрехтонное английское орудие «Биг Вилл» («Могучая воля») и пятидесятитонная пушка Круппа соперничали на выставке в своем устрашающем эффекте. В стволе последней вполне мог бы уместиться щуплый и худощавый Анри. Шестнадцать месяцев непрерывного труда потребовалось для изготовления этого монстра войны, каждый выстрел которого обойдется в четыре тысячи франков. Чтобы доставить орудие на выставку, пришлось изготовить специальную металлическую платформу на двенадцати колесах. Но страны не скупятся на демонстрацию таких орудий, увы, не орудий созидания. Во французском отделе можно увидеть артиллерийскую новинку — скорострельную митральезу. В русском отделе рядом с пушками и машиной для их сверления стоит литая железная плита в десять сантиметров толщиной, насквозь пробитая снарядом.

Среди экспонатов русского отдела внимание семьи Пуанкаре привлекла интересная и разнообразная коллекция пород деревьев. Красивыми пирамидами возвышались чисто отпиленные поперечные разрезы стволов, а рядом были расставлены все изделия промышленности, изготавливаемые из этой древесины. Заинтересовала же их этими экспонатами надпись, извещающая о том, что вся эта полная и богатая коллекция принесена русским правительством в дар Лесной школе города Нанси.

Здесь, на выставке, Анри узнал много нового о департаменте Мёрт и Мозель. С тайной гордостью прочитал он сообщение о том, что департамент занимает первое место во Франции по запасам каменной соли и железной руды, что на него приходится наибольшее производство чугуна, хрустальных изделий, стекла, фаянса.