Пуанкаре

Адольф Тьер, нынешний президент, кажется многим вполне подходящей фигурой для главы государства. Недаром он был избран в Национальное собрание сразу от 26 департаментов. За два года его правления Франция выплатила контрибуцию, спровадив тем самым со своей территории прусские войска. Вспоминают, что Тьер еще в прежнем правительстве выступил против объявления войны. «Момент выбран неудачно. Я рассматриваю войну как неблагоразумный шаг», — заявил он тогда. Теперь его слова звучат как мудрое предостережение опытного политика. Но больше всего импонирует буржуазным кругам то усердие, которое проявил Тьер в борьбе с Парижской коммуной. Уж этот не потерпит в стране внутренних смут! К тому же Тьер недвусмысленно пообещал с трибуны, что «республика будет консервативной или ее не будет вовсе».

Юные лицеисты тоже за Тьера. Поль Аппель вспоминает, что в мае месяце, когда Тьера вынудили уйти в отставку, они весьма бурно проявили свое возмущение. Все учащиеся, за исключением одного, выразили свои симпатии экс-президенту, подписав петицию протеста. Молодые республиканцы взяли под защиту палача Парижской коммуны, реакционного политического деятеля, еще в 1834 году потопившего в крови восстание лионских рабочих, которого даже умеренный республиканец Гамбетта окрестил «зловещим стариком». Что это — политическое недомыслие, издержки горячей, но неискушенной молодости или апология консервативных взглядов? Неужели карлик Тьер, прозванный в народе «карапузом» за свою тщедушную, плюгавую фигуру, вырос в глазах лицеистов в могучего и мудрого государственного деятеля? Дело, по-видимому, не только в том, что учащиеся лицея были выходцами из состоятельных семей, из среды интеллигенции и буржуазии. Объяснение позиции лицеистов следует искать скорее всего в парадоксальном своеобразии момента.

Политический состав Национального собрания того времени совершенно не соответствовал политической карте страны. При общих антимонархических настроениях французов власть оказалась в руках монархистов, которые составляли большинство в Национальном собрании. Не скрывая своего отвращения к республике, они почти открыто готовились к реставрации монархического режима. Республика предназначалась ими лишь для того, чтобы расчистить почву для монархии. Только их взаимные распри мешали немедленному осуществлению этих замыслов. Три фракции монархистов — легитимисты, орлеанисты и бонапартисты — остро соперничали между собой в вопросе о том, кого возвести на престол. Не желая уступать друг другу, они вынужденно мирились с республикой как с временным злом. Это была республика без республиканской конституции, без республиканских учреждений, без республиканского духа, словом, республика без республиканцев, как ее называли.

Тьер, с его практическим чутьем опытного политика понимал, что при общих республиканских настроениях широких масс народа восстановление монархии чревато весьма серьезными осложнениями. Поэтому он твердо противостоял всем попыткам реставрации, хотя сам принадлежал к партии орлеанистов. Президент Тьер оказался недостаточно консервативным для монархического большинства, он стал препятствием на пути осуществления монархических планов. Так, в мае 1873 года между правительством Тьера и Национальным собранием возник острый конфликт, который привел к отставке президента. Выступая за Тьера, Анри и его лицейские друзья прежде всего выступали против монархического большинства Национального собрания; оказывая поддержку президенту, они в первую очередь защищали республику. Что делать, если назревшие противоречия между республиканскими и монархическими силами страны сконцентрировались в открытом конфликте между Тьером и монархической трехголовой гидрой Национального собрания? Избранный новым президентом маршал Мак-Магон открыто поддерживал монархические и клерикальные круги. Республика действительно оказалась в опасности.

За разговорами лицеисты не заметили, как оказались среди зеленеющих садов Мальзевилля. Пробуждающаяся природа, казалось, таила в себе множество волнующих обещаний, а молодость не склонна предаваться глубокому пессимизму. Рубеж войны безвозвратно отодвинул в прошлое беспечные годы их детства, но будущее представляется им ясным и уверенным. Этот год станет в их жизни переломным, откроет им двери в новый увлекательный мир. Они верят в свою судьбу, а их судьба неотделима от будущего Франции.

Вступительные экзамены