Пуаро ведет следствие

В конце концов я встал и как можно бесшумнее подошел к окну. Расследование превращалось в фарс. Втайне я переживал за своего друга. Если уж ему и суждено было потерпеть неудачу, лучше чтобы это было не так позорно и смешно. Уставясь в окно, я мрачно наблюдал, как рейсовый пароход, стоящий у причала, изрыгает клубы дыма.

Из задумчивости я был вырван раздавшимся чуть не из-под моего локтя восклицанием Пуаро:

— Mes amis[56], приступим!

Обернувшись, я обнаружил, что с моим другом произошло чудесное превращение. Его глаза сверкали, а грудь ходила колесом.

— Я немного оплошал, друзья мои, но теперь.., теперь я вижу свет во мраке!

— Я вызову машину, — бросил майор Норман, кидаясь к двери.

— Нет необходимости. Она мне не понадобится. Благодарение Богу, ветер стих.

— Вы хотите сказать, что пойдете пешком, сэр?

— Нет, мой юный друг. Я не святой Петр. Моря я предпочитаю пересекать на кораблях.[57]

— Пересекать что?

— Моря, друг мой, моря! Чтобы быть последовательным, следует начать с начала. А начало этого дела — в Англии. Следовательно, туда мы и возвращаемся.

В три часа дня мы снова стояли на платформе Чаринг-Кросс. На все наши протесты Пуаро не обращал ни малейшего внимания, заявив, что возвращение к истокам не пустая трата времени, а единственно возможный путь. Во время этого пути он вполголоса переговорил с майором, результатом чего стала кипа телеграмм, отправленная последним из Дувра.

Благодаря специальным пропускам, оказавшимся у майора, мы добрались в рекордно короткое время. В Лондоне нас уже ждала большая полицейская машина с несколькими детективами в штатском, один из которых тут же протянул моему другу отпечатанную на машинке бумагу. Пуаро поймал мой вопрошающий взгляд.

— Список сельских больниц к западу от Лондона, — пояснил он. — Я запрашивал о нем из Дувра.

На бешеной скорости мы пересекли центр Лондона, выехали на Бэтроуд и направились дальше — через Хэммерсмит, Чизик и Брентфорд — прочь из города. Я начал догадываться о цели нашей поездки. Виндзор и Аскот. Тут меня осенило: в Аскоте жила тетка Дэниелса. Значит, мы охотились за ним, а не за О'Мерфи.

Вскоре мы остановились у ворот изящной, ухоженной виллы. Пуаро выскочил из машины и позвонил. Я заметил, как по его сияющему лицу расползается хмурое недоумение. Видимо, что-то было не так. На звонок ответили, и Пуаро впустили внутрь. Он вышел буквально через несколько секунд и сразу залез в машину, коротко и резко мотнув головой. Мои надежды начали меркнуть. Шел пятый час… Даже если Пуаро нашел несокрушимое доказательство вины Дэниелса, что толку, если того, кто мог бы указать точное местонахождение премьер-министра, у нас все равно нет?

Обратный путь в Лондон оказался довольно муторным. Мы то и дело сворачивали с главной дороги и останавливались у небольших зданий, в которых без труда угадывались больницы. Пуаро провел всего по несколько минут в каждой, всякий раз оставляя там частицу своего дурного настроения. Под конец он уже просто сиял.

Он что-то прошептал Норману, и тот ответил:

— Да, если свернуть налево, там они и будут ждать, возле моста.

Мы свернули на боковую дорогу, и в сгущающихся сумерках я разглядел стоящую у обочины машину с двумя полицейскими в штатском. Пуаро быстро переговорил с ними, и мы двинулись дальше в северном направлении. Вторая машина поехала следом.

Через некоторое время стало ясно, что мы направляемся к северным пригородам Лондона. Наконец мы подъехали к парадному входу высокого дома, одиноко стоящего чуть в стороне от дороги.

Норман и я остались у машины, а Пуаро с одним из детективов поднялись на крыльцо и позвонили в дверь. Им открыла хорошенькая горничная, и детектив шагнул вперед.

— Я офицер полиции. У меня ордер на обыск этого дома.

Горничная слабо вскрикнула. За ее спиной тут же показалась высокая приятная женщина лет тридцати пяти.

— Закрой дверь, Эдит. Думаю, это грабители.

Однако Пуаро, проворно просунув ногу в закрывающуюся дверь, дунул в свисток. Раздался пронзительный свист. Все тут же бросились к крыльцу, ворвались в дом, и дверь за ними закрылась.

Последовавшие за этим пять минут мы с Норманом проклинали наше вынужденное бездействие. Наконец дверь отворилась, и вся компания появилась на пороге, эскортируя пленников — женщину и двух мужчин. Одного из них вместе с женщиной усадили во вторую машину, другого Пуаро лично препроводил в нашу.

— Мне нужно ехать с теми, друг мой, но вы уж позаботьтесь об этом джентльмене. Вы не знакомы, нет? Тогда разрешите представить: мосье О'Мерфи!

О'Мерфи! Машина тронулась, а я все еще таращился на него, открыв рот. Наручников на нем не было, но я сильно сомневался, что он попытается сбежать. Он сидел, уставившись прямо перед собой, словно оглушенный. А, впрочем, что он мог бы сделать против меня и Нормана?

К моему удивлению, мы снова двинулись на север. Значит, мы вовсе не собирались возвращаться в Лондон. Я был немало озадачен. Когда машина начала тормозить, я вдруг понял, что мы подъехали к аэродрому Хэндон. Я разгадал план Пуаро. Он намеревался достичь Франции самолетом!