Пуаро знает убийцу. Пуаро расследует. Пуаро спешит на помощь. Сообщники

Конечно, когда я обнаружил, что маленький шкаф под раковиной заперт на замок, я не мог устоять перед соблазном заглянуть в него. Замок оказался достаточно простым — дверцы распахнулись. Шкаф был заполнен пустыми бутылками и пузырьками. Когда я вытаскивал их, у меня от предчувствия дрожали руки. И вдруг… Я даже ахнул! Представьте, мой друг, у меня в руке был флакончик с этикеткой того аптекаря! На этикетке было написано: «Тринитрин. Принимать строго по назначению врача. Мистер Джон Вилсон».

Я немедленно взял себя в руки, закрыл шкаф и, сунув флакончик в карман, принялся устранять утечку газа. А как же иначе? Всегда нужно действовать последовательно и хладнокровно. Затем я покинул замок и так быстро, как только мог, вернулся на поезде в Брюссель — была уже поздняя ночь. Утром, когда я писал рапорт префекту, мне принесли записку. Записка была от старой мадам Дерулар, в ней выражалась просьба немедленно посетить дом на проспекте Луизы.

Дверь открыл Франсуа.

— Мадам ждет вас.

Он провел меня в апартаменты баронессы. Она величественно восседала в большом кресле. Мадемуазель Вирджинии нигде не было видно.

— Мосье Пуаро, — сказала пожилая леди, — мне только что стало известно, что вы являетесь не тем, за кого себя выдаете, что вы — офицер полиции.

— Это так, мадам.

— Вы пришли сюда, чтобы расследовать обстоятельства смерти моего сына?

— Это так, мадам, — снова ответил я.

— Я буду признательна вам, если вы сообщите, какихуспехов добились.

Некоторое время я медлил с ответом, затем сказал:

— Сначала мне хотелось бы узнать: от кого вам стало об этом известно, мадам.

— От той, кто скоро покинет этот греховный мир, причастившись благодати.

Ее слова и задумчивая грусть, с которой она произнесла их, обдали холодом мое сердце. На мгновение я потерял дар речи.

— Поэтому, мосье, — продолжала она, — я самым настоятельным образом прошу вас рассказать, каких успехов добились вы в своем расследовании.

— Мадам, расследование закончено.

— Мой сын…

— Был убит.

— И вы знаете кем?

— Да, мадам.

— Кто же его убил?

— Мосье де Сен-Аляр…

Пожилая леди тихонько покачала головой.

— Вы ошибаетесь. Мосье де Сен-Аляр не способен на такое преступление.

— У меня в руках доказательства, мадам.

— Еще раз прошу вас — расскажите мне обо всем.

На этот раз я подчинился, сообщил ей все, подробно остановившись на каждом шаге, который я делал на пути к раскрытию истины. Она внимательно слушала.

— Да-да, все так, как вы говорите. Кроме одной небольшой детали. Убил моего сына не мосье де Сен-Аляр. Это сделала я — его мать.

Я пристально посмотрел на нее. Она продолжала, кивая в подтверждение своих слов головой.

— Хорошо, что я послала за вами. В том, что Вирджиния рассказала мне о визите к вам до своего отъезда в монастырь, — Божий Промысел. Так слушайте, мосье Пуаро!

Мой сын был греховным человеком. Он проводил гонения на Церковь. Он жил в смертном грехе. Кроме своей собственной, он развратил и немало других душ. Но было и кое-что пострашнее… Однажды утром я вышла из своей комнаты и увидела невестку, стоявшую на верхней ступеньке лестницы. Она читала письмо. Я увидела также моего сына, который подкрадывался к ней сзади. Один быстрый толчок — и она упала, ударившись головой о мраморные ступени. Когда ее подняли, она была мертва. Убийцей был мой сын, и только я, его мать, знала об этом.

Она на мгновение прикрыла глаза.

— Вы не можете представить, мосье, моих страданий, моего отчаяния. Что я должна была сделать? Выдать его полиции? Я не смогла заставить себя сделать это. Это был мой духовный долг, но моя плоть была слаба. Кроме того, разве бы поверили мне в полиции? Мое зрение со временем сильно ухудшилось — они наверняка ответили бы мне, что я ошиблась. Но муки совести не давали мне покоя. Ведь до тех пор, пока я хранила молчание, я была сообщницей убийцы. Мой сын унаследовал деньги своей жены. Он расцвел, как лавровое дерево. А вскоре собирался получить портфель министра. Его стараниями гонения на Церковь могли усилиться. И кроме того, была Вирджиния. Она, бедное дитя, такая красивая, такая благочестивая, была им очарована. У него была странная и ужасная власть над женщинами. Я видела, как он постепенно ее приручает… И была бессильна предотвратить их сближение. Он не собирался жениться на Вирджинии. Настало время, когда она была готова уступить ему во всем. Уничтожив тело одной женщины, он собирался погубить душу другой!

Тогда я ясно увидела мой путь… Он был моим сыном. Я дала ему жизнь. Я несла за него ответственность.

Я пошла в комнату мистера Вилсона и взяла флакончик с таблетками. Однажды он со смехом сказал мне: там таблеток вполне достаточно, чтобы убить несколько человек. Я направилась в кабинет сына и открыла большую коробку шоколада, лежавшую на столе. Она оказалась непочатой. Рядом была другая коробка. В ней была только одна шоколадка. Это упростило дело. Кроме моего сына и Вирджинии шоколада не ел никто. В тот вечер я просто не должна была отпускать Вирджинию от себя. Все шло, как я и наметила…