Публичное одиночество

Я бы рискнул предложить еще одно решение, но боюсь, что на сегодняшний момент оно будет не понято общественным мнением. Речь идет о дворянском землевладении.

Оно имело в прошлом свои минусы и плюсы, но, право же, плюсов все же было больше. Настало время возврата земли потомкам прежних собственников усадеб с гарантией со стороны последних заниматься именно сельским хозяйством. Хотя я уверен, что процент желающих заняться именно этим будет незначительным.

Да и где их взять сегодня – потомков старой дворянской культуры землепользования?.. (I, 42)

Земля и культура

(1992)

Все семьдесят лет с лишком государство транжирило то, что нашей стране Бог ниспослал.

Мы продавали не продукты своего труда, а дарованное свыше: нефть, уголь, газ, руду – словом, все то, к чему не были приложены наши руки. Когда же истощились недра, вчера еще казавшиеся неисчислимыми богатства, пришел, видимо, черед пойти с молотка и самому корню русскому, матушке-земле, и «второй природе» нашего народа – русской культуре.

Вообще, эти два вопроса – земля и культура – для меня нерасчленимы, едины и неделимы. Дальше продавать будет уже нечего – пустота, смерть, забвение…

Земле нужен хозяин с развитым чувством собственника. Деловой человек, умеющий хозяйствовать, то есть обрабатывать землю, выращивать хлеб, продавать плоды своего труда, относящийся к ней не как к предмету выгодной купли-продажи, но как к частице самого себя, как к земле-матушке.

Для нашей страны земля несет в себе некий мистический смысл, и рассматривать ее лишь как экономическую категорию есть очевидное недомыслие. Это понимали даже большевистские руководители, которые на месте рухнувшей крестьянской общины создавали все-таки колхозы – эту бюрократическую имитацию общинного землепользования, а не фермерские хозяйства на манер североамериканских…

Мы живем все-таки не на территории, не на экономическом пространстве, а на родной земле, где лежат кости наших предков. Именно эти «косточки русские» и делают ее Родиной, землей-матушкой, землей-кормилицей. Предполагаемая ее продажа денежным мешкам, не имеющим с ней кровной отеческой связи, погубит страну, ее генофонд, ее будущее. Ведь недаром в народе говорят: «Чья земля, того и вера».

Я бы желал, чтобы русская земля оставалась русской, а стало быть, и вера – православной… (I, 42)

О праве собственности на землю

(1992)

Я не политик и не претендую на законодательные рецепты, но меры защиты российской провинции, русского крестьянства хотел бы предложить.

В первую очередь это касается введения преимущественного права владения, пользования и распоряжения землей коренному населению. Именно коренное население должно иметь льготы (причем огромные) перед всеми другими, кто хотел бы эту землю приобрести. Я имею в виду низкие расценки стоимости земельного фонда, чтобы коренное население было конкурентоспособно отстоять право собственности на землю.

И следующий шаг – кредиты и ссуды на сверхльготных условиях, опять же коренному населению для становления крепких хозяйств… (I, 42)

Приватизация земли

(1992)

Хотелось бы поделиться с вами некоторыми размышлениями, касающимися одной из самых острых, на мой взгляд, проблем сегодняшнего дня.

Речь идет о так называемой приватизации земли.

Эта тема у всех на устах, многие видят в радикальной реализации этой программы панацею от всех бед, свалившихся на нашу страну. «Вот отдадим в частные руки землю, и тогда случится тот качественный рывок вперед к подлинной рыночной экономике, которая все поставит в России на свое место» – так рассуждает большинство.

Надежды эти подкрепляются многотомными расчетами экономистов-теоретиков, как отечественных, так и зарубежных, практикой хозяйствования почти не занимающихся, знающих, по их мнению, как накормить страну, но не умеющих, по моему убеждению, этого сделать.

Что касается зарубежных их коллег, то благие рекомендации, как улучшить, перестроить, заменить и т. д. и т. п., явно окрашены в марксистские тона, ибо позволяют провести еще один эксперимент, и опять на чужом народе. Как и для марксистов, Россия для них – чужбина, а с ней обычно не очень церемонятся. Зато интересно (с научной точки зрения) посмотреть: что же из всего этого получится.

Помните известный пассаж Андрея Вознесенского: «Есть идея! Если разрезать земной шар по экватору и вложить одно полушарие в другое, как половинки яичной скорлупы… Правда, половина человечества погибнет, но зато другая вкусит радость эксперимента!..»

Я принадлежу, к счастью или к сожалению – время покажет, к тем, кто к экспериментам на судьбах людей относится совершенно определенно и однозначно – это недопустимо и преступно…

Я из поколения «сомневающихся», такова уж, видно, судьба. Предвижу многочисленные обвинения в мой адрес – ведь сомнения сегодня, в эпоху дурацкой эйфории, не в почете, но поделать с собой ничего не могу…