Публичное одиночество

Но съемки идут ужасно. И когда мы сняли больше тысячи метров, я понимаю, что больше это продолжаться не может. Повода распрощаться с актрисой вроде бы нет: на съемки приходит вовремя, текст знает. И тут Господь посылает мне совершенно неожиданную зацепку. Я говорю актрисе: «Мы будем репетировать в выходные дни». Она отвечает: «Хорошо». А сама уезжает в Ярославль. У меня появляется формальный предлог с ней наконец расстаться. Я пишу вежливое письмо, что мы, к сожалению, наверное, не поняли друг друга и так далее, и тому подобное – и отрезаю себе все пути отступления. Одновременно с этим отправляю мою ассистентку Свету Кунгель в Петербург и говорю ей: хочешь не хочешь, а Лена Соловей должна быть здесь. Живая или мертвая. Если ее ребенку нужна нянька – пожалуйста, мы сделаем все.

Но нет никаких оснований предполагать, что все это увенчается успехом. Просто стоим на краю пропасти – актрисы нет, как снимать дальше, неясно. Но что будет, то будет. Мы репетируем. Николай Пастухов, Саша Калягин, Юрочка Богатырев покойный (Царство ему Небесное) и я. Выходной день. Пущино. А на стене у меня в номере висят фотографии проб актеров. Все подряд. Раздается телефонный звонок. Звонит Света и кричит в трубку: «Мы едем! Договорились! С детьми едем! Послезавтра будем».

Я разговариваю с ней и замечаю, что мои ребята с ужасом смотрят мимо меня на стену с фотопробами. Я поворачиваюсь и вижу, что фотография Натальи Лебле, оторвавшись своим нижним концом от стенки, зависла в воздухе горизонтально полу.

И так какое-то время держалась…

А когда приехала Лена Соловей, выяснилось, что костюмы, которые были изначально сшиты по ее меркам, были только ушиты под Наталью Лебле, и ничего не было отрезано: теперь их распустили, и все готово. Через три дня после приезда Лены мы начали снимать.

Я рассказал эту историю не для того, чтобы кого-то развлечь, а для того, чтобы наглядно показать, насколько это мощная сила – энергия в кадре, которая проявляется даже опосредованно, через пленку, через негатив. (XIII, 1)

ЭНТУЗИАЗМ

(1999)

Энтузиазм – продукт скоропортящийся.

Важно другое: что остается в сухом остатке. (VI, 3)

ЭПИГРАММЫ

(2009)

Интервьюер:В 1970-е годы прекрасный актер, автор ряда хлестких эпиграмм Валентин Гафт между прочим написал две строчки, которые стали широко известны: «Россия, слышишь этот зуд?/ Три Михалкова по тебе ползут…»

Ну-ну.

Обидно Вам было это услышать?

Нет, потому что к тому времени я уже был достаточно в таких вещах искушен. Гафт, между прочим, клянется, что это не он сочинил, но, как бы там ни было, могу с удовлетворением отметить, что сейчас нас уже больше чем три…

Можно вообще сбиться со счета…

Поэтому Михалковы уже даже не ползут, а покрывают культурным слоем страну… Так что, кто бы это ни написал, даже если и Гафт, автор ошибся. Надо бы эпиграмму перерифмовать…

Тем не менее доля правды была в ней?

В чем?

Если в количестве – может быть, а если в системе передвижения – так мы пока ходим…(I, 137)

ЭРНСТ КОНСТАНТИН

(2001)

Дружу с Костей Эрнстом.

Он человек талантливый и умный, но ему, будучи на вершине ОРТ, очень трудно всегда быть тем, кем я его знаю и каким его люблю. (I, 83)

ЭРОТИКА (1999)

Интервьюер:Интересно ли Вам было бы снять эротический фильм? Нет. Я предпочитаю этим заниматься, нежели об этом рассказывать. Значит, творчество Бертолуччи или Тинто Брасса Вам не близко? Нет. Не близко.

Я считаю, что и у того, и у другого – это восполнение комплексов. (II, 31)

(2012)

Вопрос:Дайте совет, как снимать эротические сцены?

Для порно не нужно ничего – актерская пара без комплексов и пожилые оператор с режиссером, чтобы обошлось без инфарктов.

Снимать эротику очень сложно. Эротическая энергия – это не раздувание ноздрей и не смакование, это когда вы домысливаете больше, чем видите. Это влияние через пространство – чем больше скрыто, тем мощнее влияние.

Отражение сильнее луча. (I, 160)

«ПРО ЭТО»

(2000)

Интервьюер:Вы производите впечатление идеального семьянина, хотя в кино играете прожженных донжуанов, коварных соблазнителей из «Жестокого романса». В вашей жизни подобного не случалось? Или это…

Или это что?

Или, может быть, я не права?

По поводу Ларисы абсолютно правы.