Публичное разоблачение

— Я все размышляла и размышляла над этим, после того как он позвонил мне днем, — сказала она, не отвечая на мой вопрос, — и, клянусь жизнью, не могу поверить, что ты решила причинить мне такую боль.

— Что я сделала, мама? О чем ты?

— Ты знаешь, как много лет прошло… — всхлипнула она, — до того момента, как я решилась на дружбу, на какие-то Отношения с мужчиной после твоего отца.

— Мама!

— А сейчас ты все разрушила, втянув Мака в это дело. Я просто не могу в это поверить, Салли. Это подлый и низкий поступок. И я страдаю.

Я бросилась к матери и упала перед ней на колени.

— Мама, я представления не имею, о чем ты говоришь!

— Это обломок развалин. Ты знала, что он от средней школы, ты знала, что он оттуда, где погиб отец. И ты знала, как сильно это меня расстроит. — Ее глаза снова наполнились слезами, и она прикрыла рот рукой. — Если тебе хотелось причинить мне боль…

— О, мама, нет! — завопила я, обнимая ее. — Нет, нет, нет! Боже милостивый, у меня и в мыслях этого не было. Клянусь Богом! — Я отстранилась и смотрела на нее. — Я никогда не сделала бы ничего такого, что омрачило бы твое счастье, мама. Я дала это Маку только потому, что доверяю ему, считаю его членом нашей семьи.

Ей отчаянно хотелось мне верить.

— Это кусок от школы? — спросила я. — От той, что в Каслфорде? Ты в этом уверена?

Она кивнула.

— Как Мак обнаружил это?

— Он этого не знает. А я знаю, — сказала мать, готовая заплакать снова.

Я заключила ее в объятия.

— Мама, что бы ты там ни думала, расскажи мне все.

— Вряд ли это случайное совпадение, — сказала она сквозь слезы. — Ты приезжаешь в пятницу вечером… Я была так смущена, что не знала, что сказать…

— Тебе не надо оправдываться. Мак чудесный человек, он заботится о тебе, а ты о нем, и я хочу, чтобы вы были вместе.

— О, Салли! — сказала она, рыдая. — Я так скучаю по твоему отцу!

При этих словах я тоже начала плакать. Наплакавшись, мы вытерли слезы, отсморкались, и нам стало легче. Теперь мать поверила, что я не пыталась внести разлад между ней и Маком. Я также поняла, насколько ранима мать и как трудно ей быть в интимных отношениях с Маком, таких же, какие были у нее с моим отцом.

Бедная мама. Я так ее люблю.

— Что конкретно сказал Мак?

— Он отнес эту штуку коллеге, а тот сразу понял, что материал местный, из Новой Британии. По всей вероятности, его изготовили в конце семидесятых — начале восьмидесятых годов. Он проведет дополнительные исследования по цементу и арматуре, но уверен, что обломок — часть опоры, которую когда-то использовали для строительства театра или большого товарного склада.

— Тогда почему ты связываешь это со средней школой?

— Какое другое кирпичное здание наподобие театра, которое уже разрушено, построено в тысяча девятьсот семидесятых годах? И кто еще, как не ты, Салли, знает, как гордился отец бетонными опорами своего проекта в конце семидесятых? Это обломок от гимнастического зала, Салли.

Я позвонила в полицейский участок и попросила, чтобы мне перезвонил детектив Д'Амико. Через две минуты он был на связи. Через четверть часа мы уже встретились в Мидлтауне. Вошли в здание Уэсли, чтобы найти Мака, и я сразу увидела его серьезное лицо.

— Я ужасно расстроил твою мать, Салли, — произнес он, подойдя ко мне. — И, откровенно говоря, теряюсь в догадках почему.

— Это не твоя вина, — сказала я, взяв его за руку. — Маме кажется, будто это обломок здания, в котором погиб мой отец. Не знаю почему. Я привела с собой детектива Д'Амико. Я считаю, что обломок из сгоревшего здания, иначе не принесла бы его тебе.

— Она так огорчена. — Мак переживал.

— Она думала, я намеренно принесла его, чтобы разлучить вас, — пояснила я.

Он был ошеломлен.

— Мысль дикая, но мне удалось убедить, чтобы она выкинула ее из головы. Сейчас она знает, как сильно я хочу, чтобы вы были вместе. Я знаю, что она любит тебя, Мак.

— Спасибо, — прошептал он и потянулся обнять меня. — Я тоже люблю ее.

Бадди откашлялся, делая вид, что не слышит нас.

Мак повел нас в кабинет на втором этаже и представил своему коллеге.

— Если я вам не нужен, — сказал он, — то лучше пойду поищу твою мать и успокою ее.

— Давай, — сказала я.

Профессор Марриетто провел нас в лабораторию, соединенную с его кабинетом, где на столе лежал обломок бетонной конструкции. Он пояснил, что цемент для бетона был взят с одного из двух цементных заводов, что это обломок опоры кирпичного здания, возможно, угловой части какой-то аудитории.

— Или кирпичного гимнастического зала, построенного в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году? — прервала я его.

Он уставился на меня.

— Да! Совершенно верно. Это здание, которое снесено недавно?

— Нет, — сказал Бадди, до сих пор не проронивший ни слова. — Речь идет о гимнастическом зале средней школы в Каслфорде, одна стена которого обрушилась во время наводнения в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Мы думаем, этот обломок от него. Остальные стены были снесены с помощью ударной гири.

— Вы уверены?

— Абсолютно, — ответил Бадди, — потому что я недавно читал отчеты об этом. А почему вы спрашиваете о гире?