Публичные признания женщины средних лет

Пришлите 5 фунтов. Да! Всего 5 фунтов! И спросите, откуда у меня деньги на такую сказочную жизнь. Адрес: г. Бенчестер, Рабочий парк им. Максвелла, строение 1, Рикки Жулик.

И сотни доверчивых дурачков посылали Рикки Жулику наличные, чеки и почтовые переводы и с нетерпением ждали волшебного рецепта. Надо отдать Рикки должное, через пару недель ответ приходил. Что за ответ? В высланном жертвой конверте с маркой была бумажка, и на ней всего три слова:

Делай как я.

Дьявольски умно, а? Интересно, откуда Рикки берет свои идеи? Я только что встала из-за стола, за которым пытаюсь работать, походила туда-обратно, как в старом черно-белом кино шагали будущие папаши в нервном ожидании рождения наследника. Мой взгляд случайно упал на журнал «Хелло!» (заметьте: восклицательный знак), который просто случайно оказался на столе, потому что я просто случайно купила его на заправке. Я раньше никогда его не покупала, век воли не видать, но обложка… не устояла я. Принц Эдвард сфотографирован рядом со своей невестой, Софи. Он завернут в какую-то простыню, она наряжена рыцарем (хотя рубашка поло, воротничок которой выглядывает из-под плохо подогнанного рыцарского плаща, явно из магазина «Маркс энд Спенсер» — или я ежик).

Так вот, случайно полистав журнальчик, я узнала, что Эдвард и Софи в числе тысячи гостей присутствовали на маскараде у одного вульгарного аристократа (долгожданной рекламы я ему не дам). Какой, должно быть, облом для аристократа, что не его костюмчик попал на обложку, хотя придумывали наряд супер-пупер дизайнеры, а пошили мастера экстра-класса. Как он, должно быть, негодует на редакционных бюрократов, из-за которых скучный член королевской фамилии в какой-то простыне опередил хвастливого рядового аристократа.

Возвращаясь к сути: если знаете каких-нибудь старушек, торгующих идеями, — я готова. По колонке за этот месяц можете судить, в каком я отчаянии.

Потерянная сумка

Недавно я бродила по району красных фонарей в Амстердаме, ежась от пронизывающего ветра (Британские авиалинии умудрились потерять мою сумку с теплым свитером). В ногах у скудно одетых девушек, позировавших в витринах, стояли обогреватели, но девушки все же явно мерзли. Сохранять в таких условиях знойный вид — профессиональный навык, вне всякого сомнения.

За спинами некоторых барышень, если приглядеться, можно было увидеть постель, на которой оттачивают другие навыки. Меня даже растрогала спартанская строгость и чистота этих постелей, и я с ужасом подумала, во что, должно быть, влетают бедняжкам услуги прачечной каждую неделю. Все кровати сияли снежной белизной простыней и наволочек. На вид девушки были очень милы — любую можно привести на чай к пожилому дядюшке, без опасения за его здоровье.

Некоторые читали (видно, в тот вечер у них было затишье); у других на голых коленках лежало шитье. Одна сирена, вся в коже, облокотившись на кнут с кистями, болтала с подругой в образе куклы-пупсика (хотя я еще не видела, чтобы пупсиков в магазинах продавали в белых чулочках с подвязками). До странности невинная картинка.

Витрины в районе красных фонарей скоро набивают оскомину. На продажу выставлен однообразный товар: все те же розовые пластмассовые фаллосы, все те же бутылки с любовным зельем, которое пьют или намазывают, все те же черные открытые туфельки на шпильках по 18 сантиметров. Я почти соблазнилась и чуть было не купила пару (мои остались в сумке вместе с теплым свитером, в распоряжении авиалиний, и от растоптанных кроссовок уже тошнило), но, к счастью, вовремя включила мозги. Бог мой, на шпильках по булыжникам!

Назавтра я справилась у администратора в отеле, не вернули ли потерянный багаж, причем держаться старалась подальше, зная, что, проносив одну и ту же одежду трое суток, начинаю… гм… пованивать.

— Нет! — прозвучало в ответ.

Я уже сперла в гостинице зубную пасту и щетку, но сомневалась, что они припасли и аварийный гардероб для постояльцев, по милости авиалиний лишенных багажа. Оставалось одно — купить новую одежду. Причем — редкий случай — без какого-либо чувства вины!

То был миг чистой радости. В восторге перетасовав кредитки, я отправилась по магазинам. Настроение чуть упало, когда я увидела, что тротуары кишат нищими. Я щедро раздавала гульдены, но такое обилие человеческой нужды подпортило мою эйфорию. Поэтому, когда я вошла через вращающиеся двери в надушенное тепло универмага, чувство вины частично ко мне вернулось.