Публикации на портале Rara Avis 2015-2017

А, как доходит дело до прогноза на десятилетия — то тут просто святых выноси. И вот почему — такой прогноз всегда безответственен. Есть хорошая история про Ходжу Насреддина, что за большие деньги взялся обучать эмирского ишака грамоте. Когда его спросили, не боится ли он сиятельного гнева, то Ходжа отвечал: «Я заключил договор на десять лет — за это время умрёт либо эмир, либо я, либо ишак». С другой стороны — прогнозы на длительные сроки просто невозможны: слишком много факторов включаются в жизнь человечества, незначительные события приводят к удивительным последствиям, а многовековые привычки людей исчезают за несколько десятилетий.

Вот Артур Кларк много что предсказывал, а потом извинялся, что «погорячился» в том, что человек высадится на Марс в 1994 году. Нет, теперь говорил он, высадится в 2010-м. При этом Кларк ещё в 1945 написал статью «Extraterrestrial Relays»[29] о ретрансляционных спутниках и вполне точно вычислил их орбиту. Но в ту пору вполне профессионально занимался радиолокацией и передачей информации, как и Ефремов — геологией.

Многие социальные катаклизмы предсказывались и предсказываются профессионалами от социальных наук и политики, в какой-то момент взявшими в руки перо и проповедующими в формате романов — в таком виде политическая или социальная идея становится куда более доходчивой.

Страницы политологических журналов пестрят будущими опасностями — через тридцать лет войны будут вестись не из-за нефти, а из-за пресной воды, миграции людей приведут к распространению невиданных доселе болезней, до неузнаваемости изменится такой социальный институт как семья.

И уже есть такие романы, что описывают этот мир не в рамках авантюрно-любовного сюжета, а дотошно, и с некоторой тревогой.

Но предсказания (слово «прогнозы» просто придаёт речи необоснованную научность, да и слово «предсказания» не совсем точно — вот если бы пророки честно лили кофейную гущу, разбрасывали зёрна и тупо глядели в неаппетитные внутренности животных — тогда это бы создавало правильное ощущение необязательности), бывают двух типов: о техническом прогрессе и о социальном состоянии общества.

И вот тут срабатывает главная функция фантастики — не прогностическая, а эмоциональная. Что будет с человеком в новом мире. Как он поведёт себя при новых опасностях, что случится с людьми, если их решить чего-то привычного?

Такое фантастике удаётся вполне — и реальность заимствует у литературы даже названия: исследователи в Чернобыльской зоне тут же получили прозвище «сталкеры», позаимствованное у братьев Стругацких. А вот в рассказе Ильи Варшавского «Любовь и время», написанном в 1969 году, есть такой пассаж: «Понимаете ли, я живу в такое время, когда библиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я запрашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей, словом, полный набор для супа, С Блоком ещё хуже. Миллионы всяких схем электронных блоков»[30] — это давно рабочий момент любой поисковой машины в Сети.

Комичны фантастические книги столетней давности (причём многие из них имеют иллюстрации, на которых франты в цилиндрах и барышни в кринолинах садятся в разного типа дирижабли). Мода, кстати, не угадывается никогда — ни писателями, ни кинематографистами. Но и в шестидесятые годы прошлого века по страницам романов в отдалённые уголки нашей Галактики летели стремительные звездолёты, чтобы доставить на исследовательские станции свежие газеты и письма родных.

В одном романе робот приехал в сад звать героя к телефону, зазвонившему в доме — понятно, что никто не мог помыслить о мобильной связи — таков результат обыденного мышления.

Большая часть совпадений описанного в фантастических романах, и произошедшего потом случайна. Примерно так же, как и удивление читателя, который держал в руках книгу всё тех же братьев Стругацких, изданную в 1961 году, с упоминанием «кодирования мозга по методу Каспаро-Карпова», спустя много лет, в тот момент, когда разворачивалась битва двух шахматных титанов.

Но очень часто фантаст, почуяв общественный спрос на будущее, начинает пророчествовать. Тогда он ничем не отличается от шоумена.

Правила этой стратегии просты. Они описываются двумя историями: одна рассказывает про отшельника, к которому ходили, чтобы узнать, кто родится в семье. У одних предсказание сбывалось, другие внезапно обнаруживали дефект слуха. Всё дело было в том, что отшельник показывал недовольным книгу записей, где те находили запись, прямо противоположную случившемуся.

Понятно, что хитрец и писал всё наоборот — понимая, если всё сбудется, никто не прибежит ругаться, а остальных убедит запись.