Публикации на портале Rara Avis 2015-2017

При этом Хемингуэй — очень сложный писатель, а ведь часто он кажется простым. Он такой же загадочный, как фраза из Библии «время жить и время умирать». В этом Хемингуэй, а вовсе не в цитате из «Фиесты», которую никто не помнит, но она постоянно приходит в убогие мозги разных людей: «Пиво оказалось плохим, и я запил его коньяком, который был ещё хуже». У Хемингуэя в романе «Иметь и не иметь» есть место, когда жена главного героя — не очень молодого человека без руки, занимается с ним ночью любовью. Потом он засыпает, потому что он контрабандист и на следующий день ему нужно заниматься своим опасным делом. На следующий день его убьют, но об этом не знает никто. А пока жена говорит ему, спящему, о своей любви. Хемингуэй написал это так, что очень хорошо представляешь себе эту женщину, то, какая она. А потом другой персонаж, писатель, сочиняет сценарий, сидя у окна. Он видит на улице безобразно толстую, расплывшуюся женщину. Писатель воображает, что это жена героя его будущего сценария. «Вот она, похожая на броненосец», — думает писатель, — «а вот он, её муж, который ненавидит свою безобразную жену и засматривается на еврейку-социалистку, выступающую на митингах». Дальше Хемингуэй пишет просто: «Женщина, на которую смотрел писатель, была Мария, жена контрабандиста Гарри Моргана».

Вот как пишет Хемингуэй.

Оказалось очень полезным анатомировать «По ком звонит колокол» — это ведь вещь с очень важным описанием времени — оно там то убыстряется, то замедляется. И Хемингуэй там это время сделал неотвратимым, то есть создал впечатление его физического давления. Ну и блестящий финал, конечно.

Джон Фаулз. «Волхв»[440].

Этот перевод много ругали за то, что «Волхв» переведён на язык московской литературной жизни. Мне, впрочем, это совершенно не помешало. Мы тогда были незамутнены и неизбалованны. Но у Фаулза здесь можно научиться не только игре с классическими сюжетами и возможности показать свою образованность (которая всякому писателю приятна). Манипуляция читателем, вот что там интересно — манипуляция путём игры с героем, с которым читатель себя невольно отождествляет.

Десятый том Библиотеки фантастики[441]. Пользуясь тем, что речь идёт не о текстах, а о книгах я упомяну три рассказа — один Шекли, «Страж-птица» — он настолько хрестоматийный, что и пояснять не надо, и два совсем других.

Это «Тихий вкрадчивый голос» Роберта Сильверберга[442], про человека, который покупает загадочную шкатулку, которая тихим голосом предостерегает его от несчастий. Он счастливо избегает отравления в ресторане, удачно играет на бирже, и, отложив поездку, минует гибели в упавшем самолёте. Но потом приходят сведущие люди, и всё возвращается на свои места. Он снова оказывается на лондонской улице и проходит мимо ларька со шкатулкой. Сам рассказ не особенно выдающийся, но в нём хороша именно последняя фраза — «Он расплатился за номер, взял такси до лондонского аэропорта и сел в самолёт, отправляющийся девятичасовым рейсом».

И, наконец, Джордж Элби[443] «Вершина». Это история про менеджера, который совершает стремительную карьеру в загадочной Корпорации, которая занимается буквально всем — и с каждым шагом по служебной лестнице он поднимается на новый этаж здания-пирамиды. Наконец, умирает глава Корпорации, и герой поднимается на прежде недосягаемый пятнадцатый этаж — а там пустота, на полу лежат обрывки газет и дохлые мухи, в мутном окошке видно часть города и пустынные равнины Миннесоты, над которыми кружится снег: «До самого горизонта насколько хватал глаз, лежала посиневшая от холода земля. И надвигались еще большие снегопады, еще более суровые холода. Потому что лето — это всего лишь каникулы, антракт; реальностью, постоянным спутником была зима; зима всегда царила в нескольких милях к северу, ожидая своего часа, чтобы вернуть себе то, что принадлежит ей по праву. Словно глубокое море синела оплетенная белыми жилами земля, и жилами её был лёд».

Вот и всё. На этом рассказ и заканчивается.

Да больше ничего и не нужно.

23.10.2017

​Референты (о том, кому довериться, фильме «Майерлинг» и экскаваторщике Васильцове)

История фильма «Матильда» потом будет анализироваться социологами, культурологами и прочими людьми сомнительных профессий.

Но уже из трейлера было понятно (и тут я не одинок), что для нас переснят фильм «Майерлинг», правда, без Катрин Денёв и Омара Шарифа, но с балалайками.

Сразу надо оговориться, что в природе существует несколько фильмов «Майерлинг», но самый известный из них — именно с Денёв, Шарифом снят Теренсом Янгом в 1968 году. Янг, кстати, снял ещё «Доктора No», «Из России с любовью» и «Шаровую молнию», став первым режиссёром Бондианы. И вот он сделал фильм про конец 1880 годов и любовь австрийского кронпринца Рудольфа и баронессы Марии Вечоры.