Публикации в журнале «Нева»

В России все громче и громче говорили о необходимости мира с Наполеоном. Положительное решение этого вопроса ускорило очередное поражение русских войск при Фридланде в июне 1807 года. Мир был заключен в Тильзите во время личной встречи двух императоров — Александра I и Наполеона Бонапарта. Однако русское общество чуть ли не единодушно считало Тильзитский мир унизительным для России. Александр и сам хорошо чувствовал непрочность достигнутого соглашения, несмотря на постоянные уверения Наполеона в братской любви к нему. Очень скоро самые худшие ожидания одно за другим начали сбываться. Сначала Наполеон потребовал от Александра прекратить торговлю с Англией, а потом попросил согласия русского царя на брак с его сестрой Анной Павловной. На оба предложения Александр ответил категорическим отказом. Первое его не устраивало по экономическим соображениям, второе, вероятно, по личным.

Сказать определенно, что сыграло главную роль в решении Наполеона вступить в пределы России, трудно, в народе говорили разное. Одни утверждали, что он решил наказать Александра за торговлю с Англией, другие — за унижение его мужского достоинства в связи с отказом Анны Павловны выйти за него замуж. Третьи же доказывали, что никаких обид у Наполеона нет и он пришел в Россию исключительно для того, чтобы освободить русских крестьян от векового рабства. Так или иначе, 12 июня 1812 года 600-тысячная армия Наполеона форсировала Неман близ местечка Понемонь у Каунаса и вторглась в пределы России.

В народе войну предвидели. Не то в конце 1811-го, не то в начале 1812 года случилось необыкновенное природное явление. В небе над Россией повисла «огромная яркая комета». Все были в ожидании чего-то чрезвычайного. Глядя на огромный хвост этой бродячей звезды, говорили: «Пометет звезда землю русскую!» Правдоподобность этих рассказов подчеркивалась тем, что сама императрица Елизавета Алексеевна будто бы запросила о комете столичных астрономов, и те подтвердили, что да, такие кометы и раньше являлись накануне больших войн.

Для Петербурга события развивались драматически. Сегодня, к сожалению, об этом мало кто знает. Трагедия Москвы, сдача ее на милость Наполеона и последовавший затем пожар древней столицы, приведший к бегству неприятеля из России, отодвинули все остальные события войны на второй план. Между тем следует напомнить, что в первоначальных планах Наполеона на первом месте было взятие не Москвы, а Петербурга. Это и понятно. Петербург был столицей России. Ее падение предрешало исход войны. Наполеон не мог мыслить по-другому.

В июле 1812 года операция по захвату Петербурга была поручена маршалу Удино, дивизии которого были составлены из самого отборного войска, оставшегося в истории под именем «дикие» или «адские легионы». Маршалу ставилась задача изолировать Петербург от России, отрезать от него русские войска, прижать их к Рижскому заливу, где их погибель казалась в то время неизбежной. Удино был так уверен в победе, что, говорят, расставаясь с Наполеоном, сказал: «Прощайте, ваше величество, но извините, если я прежде вас буду в Петербурге».

Угроза вторжения наполеоновских войск в северную столицу достаточно серьезно воспринималась и в самом Петербурге. Готовилась даже эвакуация художественных ценностей в глубь страны. Предполагалось вывезти в Вологду памятник Петру I. Были приготовлены специальные плоскодонные баржи и выработан подробный план эвакуации монумента. В это же время некоего майора Батурина стал преследовать один и тот же таинственный сон. Во сне он видел себя на Сенатской площади, рядом с памятником Петру Великому. Вдруг голова Петра поворачивается, всадник съезжает со скалы и по петербургским улицам направляется к Каменному острову, где жил в то время император Александр I. Бронзовый всадник въезжает во двор Каменноостровского дворца, из которого навстречу ему выходит озабоченный государь. «Молодой человек, до чего ты довел мою Россию, — говорит ему Петр Великий, — но пока я на месте, моему городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад, и снова раздается звонкое цоканье бронзовых копыт его коня о мостовую.

Майор добивается свидания с личным другом императора, князем Голицыным, и передает ему виденное во сне. Пораженный его рассказом князь пересказывает сновидение царю, после чего, утверждает легенда, Александр отменяет свое решение о перевозке монумента. Статуя Петра остается на месте, и, как это и было обещано во сне майора Батурина, сапог наполеоновского солдата не коснулся петербургской земли.

Этот фольклорный сюжет стал бродячим. Во время Великой Отечественной войны ленинградцы верили, что пока в незащищенные памятники Суворову, Кутузову и Барклаю-де-Толли не попадет хотя бы один снаряд, сапог фашистского солдата не коснется ленинградской земли. Но мы отвлеклись.